- Пять предисловий к пяти ненаписанным книгам
- 1872 Рождение трагедии
- Несвоевременные размышления в четырех частях
- Об истине и лжи во вненравственном смысле (и др.)
2. 1876-1882
- 1878 Человеческое, слишком человеческое
- 1881 Утренняя заря
- 1882 Веселая наука
3. 1883–1885: Так говорил Заратустра
4. 1886-1888
- 1886 По ту сторону добра и зла
- 1887 К генеалогии морали
- 1888 Случай Вагнер
- 1888 Сумерки идолов
- 1888 Ницше contra Вагнер
- 1888 Антихрист (опубликовано в 1895)
- 1888 Ecce Homo (опубликовано в 1908)
https://nietzsche.ru
http://www.thenietzschechannel.com/works-pub/text-pub.htm
http://www.nietzschesource.org/#eKGWB
Тред №1 >>124037
Тред №2 >>134698 (OP)
>Тред №1 >>124037
Блен https://2ch.hk/ph/arch/2023-10-04/res/124037.html
издан в День Спасения, первый день Первого Года
(30 сентября 1888 г. по ложному летоисчислению)
Смертельная война пороку: порок же есть христианство
Параграф первый. — Порочна всякого рода противоестественность. Самый порочный человек — священник: он учит противоестественному. Против священников нужны не доводы, а тюрьмы.
Параграф второй. — Всякое участие в богослужении есть покушение на общественную нравственность. К протестантам следует относиться суровее, чем к католикам, к либеральным протестантам суровее, чем к ортодоксальным. Близость христианина к науке является для него отягчающим обстоятельством. Следовательно, преступник из преступников — это философ.
Параграф третий. — Проклятые места, где христианство высиживало яйца своих василисков-базилик, надлежит сравнять с землёй. Как безумные места Земли они должны стать страшным назиданием для потомков. Там следует разводить ядовитых гадов.
Параграф четвёртый. — Проповедь целомудрия есть публичное подстрекательство к противоестественности. Всякое презрение половой жизни, всякое осквернение её понятием «скверны» есть настоящий грех против святого духа жизни.
Параграф пятый. — Запрещается есть за одним столом со священником: этим человек исключает себя из порядочного общества. Священник — это наш чандала — он должен быть вне закона, его следует морить голодом, гнать во всевозможные пустыни.
Параграф шестой. — «Священную» историю следует называть тем именем, которого она заслуживает, а именно проклятая история; словами «бог», «спасение», «спаситель», «святой» следует пользоваться как бранными словами, как клеймом преступника.
Параграф седьмой. — Прочее следует из вышеизложенного.
Антихрист
еще одно свидетельство того, что Ницше во второй половине 1888 года был специфическим, и что возможно его состояние в это время не имеет принципиально иную природу, чем в 1889 году и далее
Публикуется в конце «Антихриста», но может принадлежать Ecce Homo (см. http://flibusta.is/b/214787/read#endnote_78 )
1. Не упущу случай изложить сейчас психологию «веры», «верующих» — и по справедливости в пользу самих «верующих». Сегодня ещё есть немало таких, кто не ведает, сколь неприлично быть «верующим», — признак décadence’а, сломленной воли к жизни, — назавтра это узнают все. Мой голос достигнет и до тугоухих.
<...> Вот формула: «Верую, что вера спасает, — следовательно, она истинна». — Ну вот мы и закончили. Ведь это «следовательно» — воплощённый absurdum.
<...> Приходилось отвоёвывать каждую полоску истины, жертвуя почти всем, к чему обыкновенно привязаны наше сердце, наша любовь, наше доверие к жизни. Для этого необходимо величие души: служение истине — самая тяжкая служба.— Что же значит быть порядочным в делах духа? Это значит быть суровым к своему сердцу, презирать «красивые чувства», скрупулёзно взвешивать каждое Да и Нет! — Вера спасает, — следовательно, она лжёт…
(Антихрист 1888)
2. Мы теперь знаем кое-что слишком хорошо, мы, знающие; о, как мы теперь учимся хорошо забывать, хорошо не слишком-знать, как художники! И что касается нашего будущего, нас вряд ли найдут снова на стезях тех египетских юношей, которые ночами проникают в храмы, обнимают статуи и во что бы то ни стало хотят разоблачить, раскрыть, выставить напоказ все, что не без изрядных на то оснований держится сокрытым. Нет, этот дурной вкус, эта воля к истине, к “истине любой ценой”. Это юношеское окаянство в любви к истине — опротивели нам вконец: мы слишком опытны, слишком серьезны, слишком веселы, слишком прожжены, слишком глубоки для этого… Мы больше не верим тому, что истина остается истиной, если снимают с нее покрывало; мы достаточно жили, чтобы верить этому. Теперь для нас это дело приличия — не все видеть обнаженным, не при всем присутствовать, не все хотеть понимать и “знать”. “Правда ли, что боженька находится везде? — спросила маленькая девочка свою мать. — Но я нахожу это неприличным” — намек философам! Следовало бы больше уважать стыд, с которым природа спряталась за загадками и пестрыми неизвестностями. Быть может, истина — женщина, имеющая основания не позволять подсматривать своих оснований? Быть может, ее имя, говоря по-гречески, Баубо?.. О, эти греки! Они умели-таки жить; для этого нужно храбро оставаться у поверхности, у складки, у кожи, поклоняться иллюзии, верить в формы, звуки, слова, в весь Олимп иллюзии! Эти греки были поверхностными — из глубины! И не возвращаемся ли мы именно к этому, мы, сорвиголовы духа, взобравшиеся на самую высокую и самую опасную вершину современной мысли и осмотревшие себя оттуда, посмотревшие оттуда вниз? Не являемся ли мы именно в этом — греками? Поклонниками форм, звуков, слов? Именно поэтому — художниками?
(Предисловие к ВН 1886 + "Nietzsche contra Wagner" 1888)
.
Ибо так говорите вы: «Мы всецело действительность, и притом без веры и суеверия»; так выпячиваете вы грудь — ах, даже и не имея груди!
<...>
Бесплодны вы; потому и недостаёт вам веры. Но кто должен был созидать, у того были всегда свои вещие сны и звёзды знамения — и верил он в веру!
(Заратустра ч. 2 "О возвышенных" 1883)
3. ?
>Естественно ли носить одежду
Сложный вопрос. Существует мнение, что единственная подобающая форма одежды – неглиже.
>пользоваться компьютерами
Только для создания своей системы цеттелькастен
Кто достаточно богат, для того является даже счастьем нести на себе несправедливость. Дионис Бог, который сошел бы на землю, не стал бы ничего другого делать, кроме несправедливости, - взять на себя не наказание, а вину, - только это и было бы божественно.
Согласно Ницше, в человеке (как виде) естественно то, что он сам себя культивирует; об этом глава 4 его книги "Переоценка всех ценностей" советую ее читать одновременно с Zarathustra Kommentar от De Gruyter.
>заставляя делать усилие над своей естественной природой и вырываться из неё
Нет такой вещи как "естественная природа", из которой можно "вырваться". Но человек устроен так, что если он не получил обработки от детства до молодого возраста, он будет некой поломанной особью (ну "маугли" типа, или например современным человеком). Может единственное, что для человека "неестественно" – это быть невоспитанным (ни в какую культуру).
С другой стороны книга есть "Человеческое, слишком человеческое". Но с третьей стороны
>Проблема, что я ставлю, не в том, кто сменит человека в ряду живых существ (человек — конец), а в том, какой тип человека надлежит взращивать, какой наиболее высокоценен, более других достоин жизни, какому принадлежит будущее.
не знаю что тут имеется в виду под "человек – конец". Ницше возможно не верил в эволюцию видов... (это есть в черновиках)...
>Ницше возможно не верил в эволюцию видов... (это есть в черновиках)
...
В целом, я бы, может быть, закенцеллил Ницше с середины 1888 года... Кто за?
> советую ее читать одновременно с Zarathustra Kommentar от De Gruyter
> я бы, может быть, закенцеллил Ницше с середины 1888 года
Один совет лучше другого. Почему бы тебе просто не взять и не написать своё вместо того, чтобы ницшевское уродовать?
>Нет такой вещи как "естественная природа", из которой можно "вырваться".
Зверь, вышедший из моря. Змей искусивший. Грехопадение было именно в зверское, из которого человек выбирается как из глубокого колодца, срываясь каждый раз на дно, но доползая снова чуточку выше.
Первичное, на котором тело основано, но духовное внутри заставляет идти супротив, дабы преобразовать, сублимировать первичную звериность в интеллектуальный и духовный потенциал для становления сверхчеловеком, изжившим в себе звериное.
>сублимировать первичную звериность в интеллектуальный и духовный потенциал для становления сверхчеловеком, изжившим в себе звериное
Не существует ничего не-звериного, духовное/интеллектуальное тоже звериное. Если тебе так проще, дели на "первичную звериность" и "вторичную".
Да а хочешь и называй зверями другие формы живого, все вообще имеют право как хотят слова использовать, и делить сущие как кому удобно
>>152318
Хотя на самом деле не нравится мне твое словоиспользование.
Что такое "зверь"? Если это высокомерное называние человеком других животных, ладно, как хочешь тешь свое ЧСВ.
Но что значит "изживать в себе звериное" и "бороться со звериным"? С чем именно здесь ты предлагаешь бороться? Вот я понимаю "живое" и "неживое". Не предлагаешь ли ты изживать в людях живое (~животное) и бороться с живым? Не мешает ли жизнь твоему интеллекту/духовности? В символе веры Святой Дух называется zoopoios, живо-творящий, и даже христианство тогда будет менее жизнеотрицающим, чем то что ты пишешь (хотя оно более "жизнеотрицающее" чем античность, даже Платон).
>Что такое "зверь"? Если это высокомерное называние человеком других животных, ладно, как хочешь тешь свое ЧСВ.
То, что опасно и с чем необходимо бороться. ferus - дикий, необузданный, присущий хаосу.
В первую очередь уход из-под диктата эго, оборачивающего все интеллектуальные способности и ресурсы для личного блага и во вред конкурентам. Из эго произрастают все пороки, такие как жадность, зависть, выливаясь в тиранию во власти. Во вторую - формировать противоестественные для звериного агрессивного начала общие мировые жизнеутверждающие ценности, которые целиком пожирают звериные страсти и мотивы. Идеал человека - изжить в себе страсти и оставить холодный светлый ум и живой дух, направляющий его во благо вселенной и всего живого, которые должны быть реорганизованы в соответствии с его видением.
Тогда что не хуйня? Смертность полностью обнуляет все эгоистичные побуждения в долгосрочной перспективе, материя не вечна, биологическая жизнь ещё сильнее подвержена распаду. Если хочешь вечной жизни, нужно стремиться объединиться с первоисточником, а не страдать в хомицидных циклах. Для этого нужно устремление от звериного к духовному, а не страстному.
> психотический пациент пытается восполнить свой психоэмоциональный дефицит через бредовое использование слов, чтобы преодолеть свою тревогу
Что вообще значит "жизнеотрицающее"? Христианство так-то для большинства кроме специфических случаев монашества предполагает создание семьи. Это во всех христианских течениях есть.
Нище видимо хотел бы жить в наш век, где христианская мораль в обществе преодолена, везде разводы, любые виды сексуальных извращений и тд.
Интересно, был бы Ницше сжвшником?
>Идеал человека - изжить в себе страсти и оставить холодный светлый ум и живой дух, направляющий его во благо вселенной и всего живого, которые должны быть реорганизованы в соответствии с его видением.
Оцифровать мозг и построить кибер-коммунизм, да?
>диктата эго, оборачивающего все интеллектуальные способности и ресурсы для личного блага и во вред конкурентам
А это точно универсальная характеристика зверей? Муравьи и пчелы – звери? Или третья категория?
>Идеал человека - изжить в себе страсти и оставить холодный светлый ум и живой дух, направляющий его во благо вселенной и всего живого, которые должны быть реорганизованы в соответствии с его видением.
«Существует только перспективное зрение, только перспективное "познавание"; и чем большему количеству аффектов предоставим мы слово в обсуждении какого-либо предмета, чем больше глаз, различных глаз, сумеем мы мобилизовать для его узрения, тем полнее окажется наше "понятие" об этом предмете, наша "объективность". Устранить же волю вообще, вывести из игры все без исключения аффекты, при условии что нам удалось бы это: как? не значило бы это — кастрировать интеллект?..»
>формировать противоестественные для звериного агрессивного начала общие мировые жизнеутверждающие ценности
Как будто ты свел звериность к агрессии, ну или по крайней мере стал говорить о неком "зверином агрессивном начале". Можно ли тогда вообще убрать понятие зверя и говорить, что человека надо сделать максимально неагрессивным?
Или агрессивность это просто часть чего-то более широкого? Чего?
>Нище видимо хотел бы жить в наш век, где христианская мораль в обществе преодолена, везде разводы, любые виды сексуальных извращений и тд.
По Ницше начало этого результата – христианство, причина нигилизма – христианство.
Было много философов, которые заметили "нигилизм" и стали говорить, что это плохо. Были философы, которые ненавидели христианство. Но к такому выводу (что они связаны), кажется, мало кто пришел, я недавно только у Розанова похожее видел.
Ну про "начало" вернее можно было бы сказать что может еще Сократ начало, или орфики какие-то. А еще орфики и Платон поразительно, пожалуй даже слишком, чтобы быть совпадением, похожи на буддизм или в целом шраманские движения
>Почему бы тебе просто не взять и не написать своё вместо того, чтобы ницшевское уродовать?
Да вот я уже написал:
«Однажды Я подал знак своим ученикам и говорил им такие слова:
"Вот — священники; и хотя они мои враги, проходите мимо них спокойно, с опущенными мечами!
И среди них есть герои; многие из них слишком много страдали, поэтому они хотят заставить других страдать.
Злые враги они: нет ничего мстительнее их смирения. И легко оскверняет себя тот, кто нападает на них.
Но моя кровь родственна их крови; и я хочу, чтобы моя кровь почиталась и в их крови"».
А это кто-то другой пишет, похож на умалишенного:
«Самый порочный человек — священник: он учит противоестественному. Против священников нужны не доводы, а тюрьмы», «Проклятые места, где христианство высиживало яйца своих василисков-базилик, надлежит сравнять с землёй. Как безумные места Земли они должны стать страшным назиданием для потомков. Там следует разводить ядовитых гадов», «Запрещается есть за одним столом со священником: этим человек исключает себя из порядочного общества. Священник — это наш чандала — он должен быть вне закона, его следует морить голодом, гнать во всевозможные пустыни»
Так он никак это не аргументирует. Просто гвоорит "яскозал".
>мало кто пришел
*Ну т.е. самостоятельно. Хотя Розанов вполне вероятно читал Ницше и уж точно много о нем слышал к 1918 году
Я думаю, что скорее Христос сейчас мог бы быть "сжвшником". Почитай Нагорную проповедь
>>152363
>Что вообще значит "жизнеотрицающее"?.. создание семьи
Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так;
но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует.
Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться.
Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано,
ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.
Так большинство вмещает же. Потому большинство христиан имеет семью а отличие от слабосильного чмошника-наркомана Нище. Ты либо изначально предвзят к христианству и потому хочешь вывернуть слова как тебе выгодно, либо не понимаешь простейших вещей.
Христианство это практический результат чисто ницшеанского, "научного", поведения.
Причём вне зависимости от того, истинно ли христианство или нет. Что-то подобное всегда появляется в результате "дионисической воли к власти" (хуйни), которую творят "господа".
Ну вот, у тебя опять неаргументативный ницшеанский подход. Вот почему христианство появилось в результате "воли к власти" творивших хуйню "господ"?
Это тред тупых вопросов? Хочешь истории - наверни академической истории религии, хочешь философских толкований - открой "Анти-Христа" и прочти, хочешь психоанализа - почитай Жирара. Что тебе ещё надо? Пустых доёбов безо всяких оснований, или как?
>что тебе надо?
Разобраться, почему Ницше такой неаргументативный и есть ли у него аргументы к своим позициям.
> почему откуда Ницше такой неаргументативный
Программа-минимум это хотя бы https://www.degruyter.com/document/doi/10.1515/9783110292893/html по книге "Анти-Христ".
Как минимум расписано откуда Ницше всё понабирал, и даже какие книжки он читал чтобы "вот таким вотъ" стать.
> почему Ницше такой неаргументативный
> почему
> почему?!!
1) проход в ad hominem: https://msupress.org/9781611861013/a-god-torn-to-pieces/
2) проход в контекст и критику исходя из открытой цели текстов Ницше: https://brill.com/display/title/25337
3) дальше сам
Хорошо. Извиняюсь что быканул, тогда.
Нормальные исследования по Ницше это в основном немецкие. Абель, Мюллер-Лаутер, Гратц, Урс Соммер, Хёдль, - в целом, относительно неплохой стартер-пак. Без уклона в чтение Ницше как Ленда, Беккера, или какой-то подобной чепухи. Максимально приближенно к источнику, плюс с постоянным выискиванием контекста и разбором вопроса "откуда, блять, Ницше это вытащил? из какой книги? у какого человека он это слышал?", или вопросов вроде "Ницше здесь пишет, что Дюринг утверждает A, хотя на деле Дюринг в момент написания Ницше текста B никаких A не утверждал, а публикация текстов Дюринга, утверждающих A, была много позже или вообще посмертная". В общем, у перечисленных много филологической и фактической работы проделано, у Абеля интересная попытка в метафизику воли к власти ("интерпретационализм", функционализм т.е.).
Плюс у De Gruyter кроме Kommentar, само собой, есть труды и по Nachlass Ницше, так что материала по теме немало. Просто он на немецком. Единственное затруднение (да и то не совсем).
А какой-нибудь Дипл Транслейт хорошо с немецкого переводит? Или там прям необходимо действительно владеть языком для понимания нюансов?
>>152386
Это буйный шизофреник не обращай внимания. По поводу аргументативного подхода я отвечать не хочу. Сам почитай Ницше (или че ты хочешь чтобы я тебе щас начал пересказывать аргументы Ницше почему по его мнению христианство привело к нигилизму? Сам прочитай его книги (любые) и оцени, убедительно это для тебя или нет. Я могу только свою точку зрения и мои основания моей точки зрения привести – они заключаются в новом завете, в Нагорной проповеди, в местах где эксплицитно говорится что мы щас накажем всех кто не помогал страждущим (Мф 25), всех сильных опустим а слабых возвеличим (1Кор 1 "немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее"). СЖВ если что это борцы за "социальную справедливость").
>>152418
>аргументативного подхода я отвечать не хочу. Сам почитай Ницше
и из-за "слабосильного чмошника-наркомана", если так пишешь уже явно тебя тема не интересует и разбираться ты не будешь
>Что вообще значит "жизнеотрицающее"?
Оно заключается в словах "лучшие люди не женятся". >>152376
>Так большинство вмещает же
А, или ваще че ты имеешь в виду? Т.е. апостолы ему говорят "с такими правилами уж лучше не жениться", а Христос говорит "кто-то сможет жениться и с такими правилами"? А при чем тут скопцы?
Почитай комментарии хоть https://ekzeget.ru/bible/evangelie-ot-matfea/glava-19/stih-12/
>Узаконив таким образом для Своих последователей обет девства, Христос-Спаситель сейчас же добавил: Не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть: могий вместити да вместит (Мф. 19:11-12).
>Итак, здесь речь идет о добровольной девственности лиц, не лишенных способности к брачному сожитию. Сознавая всю трудность для человека быть девственником, Христос и не обязывает никого на этот подвиг, а говорит: Кто может вместить, да вместит.
>хочешь вывернуть слова как тебе выгодно, либо не понимаешь простейших вещей.
пиздец
Более-менее норм.
В яндекс-переводчике ограничения получше.
Гугловый фото-перевод (линза) тоже пригождается, когда скопировать нельзя.
Этих мне хватало, большего не искал. Иногда отдельные слова переводил отдельно, через Reverso, но вроде там можно и фразы переводить, или даже текст.
> ницше-шизик-двачер называет других шизиками
> когда Ницше призывал мочить двачерастов
пиздец!
> Слабые и неудачники должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им должно ещё помочь в этом.
> Что вреднее всякого порока? - Деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым - христианство.
Ну ты дурень, даже гринтекст нормально заиспользовать не можешь.
Вряд ли, это будет кибер-гулаг как ни крути. Скорее всего технологии должны править днк и открывать возможности тела по взаимодействию с пространством, чтобы ходить по воде и иметь связь с богом как Иисус. Самодостаточная свобода без костылей из имплантов и проводов, открывающая всю вселенную в гармонии.
Власть часто заменяет истинную взаимосвязь, особенно когда человек чувствует себя отчужденным от окружающих.
Веселая картинка, убедительности в ней особо никакой и диалог там другой совсем
> Ночная Песнь
Интересно, каково будет рассмотрение философии Ницше, если в центр такового поставить именно душу Заратустры (к которой он достаточно часто обращается), а не то, что обычно рассматривают... Особенно на фоне отвержения Ницше философии Платона, в которой понятие "души" играет не последнюю роль, и особенно того, что Ницше тело ставит выше духа, разума и прочего.
А разве в "Ночной песни" как-то так концептуализируется душа? Вроде там "душа Заратустры" примерно взаимозаменяемо с "личность Заратустры"... или ~"люди как Заратустра"... Обращается Заратустра кажется чаще к своему сердцу
>Интересно, каково будет рассмотрение философии Ницше, если в центр такового поставить
Я недавно размышлял о том, чтобы противопоставить Ницше и Заратустру. Везде, где ранний Ницше (до Заратустры) и поздний (особенно Антихрист и Ecce Homo и поздние черновики) противоречат Заратустре, вставать там на сторону Заратустры. Родилось собсна отчасти из этого примера... >>152373
Обоснование может быть не только такое, что мне мол так больше нравится, или что Ницше поехал (а может просто зазвездился, или как-то иззлился), а что в Заратустре совершена какая-то незаконная, но интересная операция, когда философ пишет не от своего имени, а придумывает по его мнению "идеального мудреца" и говорит то, что может своими устами сказать такой мудрец. И что, возможно, сам Ницше не мог бы сказать. Можно короче это так обосновать, что это говорит "высшая часть души" Ницше это ссылка на некоторые пассажи Платона, в которых высшей частью души называется νοῦς, который на немецкий нередко переводят как Geist, которая у людей говорит не всегда, а иногда может и вообще раз в жизни.
Ну и в оправдание этого собственное отношение Ницше к этому произведению благоговейное и выделяющее, частые формулы типа "я дал миру Заратустру...", "incipit Zarathustra" и т.д.
>Везде
*Ну вернее это не методологическая позиция такая, чтобы "везде", а в случае недоразумений... Может где-то можно и допустить что Ницше помудрел, или что-то лишнее недостаточно обдуманное в Заратустру вставил. Но там, где он не "лишнему", а сердцевинному противоречит, например с кем-то споря гневно и "ниспровергая", кого-то эпатируя или пародируя или метаиронизируя или еще черт знает что, или не дай бог обидевшись на кого-то, делая высказывания исходя из "актуальной политики" и какой-то еще ерунды
>>153370
Да я просто задумался. Вроде как раз душа у него даёт плоды, соответственно их срезает... Заратустра? Дионис? (Заратустра вроде как и есть тот, кто учит, как жить с учением вечного возвращения, и возвышается до Диониса.)
Плюс самые сложные вещи вроде песен у него вроде как раз с душой и связаны (тут может ошибаюсь).
В целом с тобой согласен, где-то до Весёлой Науки он формировался, потом пошло дело, и где-то с "Сумерков Идолов" (может даже с "К Генеалогии Морали") он либо устал, либо махнул рукой на всё и перестал как-то стараться, позволяя своей стилистической машине выдавать как есть, без обработки на S2-системе, так сказать. Один хрен - вокруг одни дебилы.
Ещё есть такой сложный момент, что те же Мессинские Идиллии - это не просто стишки трубадура, а элемент его философской концепции. В основном стихи Ницше (Идиллии, Фогельфрай, ещё какие-то, про "Дионисовы Дифирамбы" не уверен) толком-то никто не разбирает, а по идее надо бы (плюс песни в Заратустре это самая поэтическая и наверное, насыщенная смыслом, часть).
Я как будто какой-то канон для ницшеанской религии составляю... Solo scriptura! Пророк Заратустра и Ницше жизнеописатель его. А правда Заратустра летал над вулканом, это чудо божие или аллегория...
Неслиянная нераздельная троица Ницше-Заратустра-Дионисийский духδαίμων...
Можно подумать о богослужениях и годовом круге, главное не думать о том, чем прихожане будут причащаться...
> Пророк Заратустра
Если его речи истинны, то он даже не пророк...
> Я как будто какой-то канон для ницшеанской религии составляю...
Так в этом и смысл метаиронии. Ницше же специально так ТГЗ написал. Издевательски.
И религия получается тоже шутливая. Типа как причащаются, но на деле не зазорно плебс прямо в храме зарезать, как это спартанцы делали (всё равно это всё в прикол делается, а истинная награда - она о другом, как и "суть" учения).
Ключик к пониманию его философии, а что ещё?
Что именно он в сущности и критиковал (особенно вот эти его апелляции к природе и призывы свести логику и природу в одно единое, чтобы логика соответствовала объективной реальности действительности природе, отчего можно понять теоретическое ядро его философии).
Самое смешное в ситуации >>152422 ("лучшие люди не женятся"), >>152372 ("Христом вывалена вся начинка из пирога" не факт что тут на эту тему, но можно вспомнить что у Розанова >50% текста наверное на "эту тему"), это что здесь совпадают Ницше и Иисус...
«Я люблю лес. В городах трудно жить: там слишком много похотливых людей.
Не лучше ли попасть в руки убийцы, чем в мечты похотливой женщины?
И посмотрите на этих мужчин: их глаза говорят — они не знают ничего лучшего на земле, как лежать с женщиной.
Грязь на дне их души; и горе, если у грязи их есть ещё дух!»
+ пикр ~1886 и 1888 г.
Хотя и здесь он пишет >>152277
"Проповедь целомудрия есть публичное подстрекательство к противоестественности. Всякое презрение половой жизни, всякое осквернение её понятием «скверны» есть настоящий грех против святого духа жизни."
Нельзя ли счесть скинутые цитаты (три, Заратустры, 1886 и начала 1888) "пропагандой целомудрия"? Не подлежит ли ни только Заратустра, но и Ницше казнью расстрелянием? Это конечно не мое дело, а тройки ницшеанцев переустраивателей от партии жизни и "большой политики". (ПЖБП)
Разве приведённое объявляет сексуальное (телесное) - порочным?
Скорее это какие-то размышлизмы о оптимизации деятельности - типа "каждому своё", чем абсолютистское "секс это грязь!".
Ну вот смотри сам (следи за руками):
> похотливой
> гиперсексуальной
> ...
> они не знают ничего лучшего на земле
> обсессивные, озабоченные
> ...
> лучшие люди не женятся
> Мохаммед Али: хотите стать охуенным боксёром - никаких девок!11
> ...
> именно для гения...
> всем остальным приказываю лелеять муки рождения как святое!1
> ...
> целомудрие в интересах их...
> N.B.: только для художников
Ну и так далее...
> тройки ницшеанцев переустраивателей
Вскрикнул. Почему тройки? Где остальные (персонажи из 4 части Заратустры)?
> Ключик к пониманию его философии, а что ещё?
> можно понять теоретическое ядро его философии
Ницше не системная философия, нет там ни какого ядра и системного структуры для понимания. Ницше это постмодерновая ризома, когда это ещё не было мейнстримом.
Тут я не согласен. Скорее уж для Делёза Ницше был лишь предлогом попиздеть о Делёзе, а не о Ницше как таковом.
>Ну вот смотри сам (следи за руками):
Это из главы под названием "О целомудрии"
> всем остальным приказываю лелеять муки рождения как святое!1
Ну и в христианстве так.
Относительно законов против христианства,
>Проповедь целомудрия
Я ее вижу в этих трех цитатах. "Пропаганда ЛГБТ" тоже чаще всего не выглядит как призыв всех стать геями.
>презрение половой жизни, всякое осквернение её понятием «скверны»
"Их глаза говорят — они не знают ничего лучшего на земле, как лежать с женщиной" = "Грязь на дне их души"
>против святого духа жизни
"И горе, если у грязи их есть ещё дух"
Ну многое конечно зависит от того, будет ли лингвистическая экспертиза от государства (больше-политического... хм) или независимая
Тебе в /psy скорее. Ницшевская онтология не выдерживает серьёзной критики, например,
> Английское слово “unconscious” (бессознательный) неоднозначно, и оно практически отсутствует в немецком слове. Немецкие слова ‘bewusst’ и ‘unbewusst’ по грамматической форме являются пассивными причастиями, обычно имеют смысл примерно такой - «осознанно знаемое» и «неосознанно знаемое». Для Фрейда сознательное и бессознательное были пассивными переживаниями.
приводит к тому, что на бессознательном уровне "инстинктов", что на сознательном, что на не-сознательном (отдельный уровень от первых двух) - везде - идёт речь о знании и истине, а это - автоматический возврат к Платону и классической философии.
ну я не знаю, КПТ наверни или с психоаналитиком лакановским поболтай, только найди хорошего
> мне очень сложно их осуществлять, часто сдаюсь и начинаю жить как амёба
У тебя нет воли к власти, воля это способность (сила) к действию
> я не могу жить без непомерных амбиций
Твои амбиции это не воля, а фантазии в воображении
Приведи свою волю в соответствие с амбициями (или амбиции к реальной силе своей воли) или продолжай страдать
> Все разрушается, все строится вновь; вечно возводится все тот же Дом Бытия. Все разлучается и встречается вновь; вечно верным себе остается Кольцо Бытия.
> Каждый миг начинается бытие; вокруг каждого "здесь" вращается кольцеобразное "там". Середина – повсюду. Путь вечности – кривая
> о, как не стремиться мне со всей страстью к Вечности и к брачному кольцу колец – к Кольцу Возвращения!
загадка раскрыта: "воля к власти" - это тороид!
> Solo Scriptura!
Ну как, она даже в кратком виде есть... Как бы вот так:
> Дионисийский духδαίμων
> это чьто???
Вечная жизнь, вечное возвращение жизни; будущее, обетованное и освященное в прошедшем; торжествующее Да, сказанное жизни наперекор смерти и изменению; истинную жизнь как общее продолжение жизни через соитие, через мистерии половой жизни. Поэтому сам символ половой жизни был почитаем греками, был подлинно глубоким смыслом среди всего античного благочестия. Всё, что присутствует в акте соития, беременности, родов, возбуждало высшие и торжественные чувства. В учении Мистерий освящено «страдание»: муки роженицы» освящают страдание вообще, – всякое становление и рост, всё, что служит залогом будущего, обусловливает страдание… {Рождение ребёнка Заратустры трагедии - Диониса.} Чтобы существовала вечная радость созидания, чтобы воля к жизни вечно подтверждала саму себя, для этого должны также существовать «муки роженицы»… Все это означает слово «Дионис»: я не знаю высшей символики, чем эта греческая символика, символика дионисий. В ней религиозный смысл придается глубочайшему инстинкту жизни, инстинкту будущности жизни, вечности жизни, – самый путь к жизни, соитие, понимается как священный путь…
>>153444
Эти вещи скорее к отдельным составляющим гипотетической "партии жизни" или государства... А в "общем и целом" - см. кусок выше.
>>154829
Ну то есть если аскеза и есть - то только ради, конечного-то, рождения чего-то произведения...
> Совершенно твердым бывает только самое благородное.
Психология оргиазма, как бьющего через край чувства жизни и силы, внутри которого даже страдание действует как стимул, дала мне ключ к понятию трагического чувства, неверно понятого как Аристотелем, так и в особенности нашими пессимистами. Трагедия так далека от того, чтобы доказывать что-либо в пользу пессимизма эллинов в шопенгауэровском смысле, что скорее ее следует считать решительным опровержением этого пессимизма и противоположной ему инстанцией. Говорить жизни «да» даже в самых непостижимых и суровых ее проблемах; воля к жизни, ликующая, когда она приносит в жертву собственной неисчерпаемости свои высшие типажи, – вот что назвал я дионисическим, вот в чем угадал я мост к психологии трагического поэта. Не для того, чтобы освободиться от ужаса и сострадания, не для того, чтобы, очиститься от опасного аффекта бурной его разрядкой – так понимал это Аристотель, – но для того, чтобы, наперекор ужасу и состраданию, самому быть вечной радостью становления, – той радостью, которая заключает в себе также и радость уничтожения… И тут я снова соприкасаюсь с тем пунктом, из которого некогда вышел, – «Рождение трагедии» было моей первой переоценкой всех ценностей: тут я снова возвращаюсь на ту почву, из которой растет мое «хочу», мое «могу», – я, последний ученик философа Диониса, – я, учитель вечного возвращения…
как таковое - это даже не целомудрие, в общем-то, - артист, художник выступает как некая "роженица", или наоборот, - зачинающий (посредством влияния через свои произведения, необратимого и неустранимого влияния, вне зависимости от его истинности и/или логичности)
> три первых «Несвоевременных размышления», даже временем прежде даты возникновения и периода моей жизни, отмеченного книгою, вышедшей в свет до них (в данном случае — прежде «Рождения трагедии», что будет ясно всякому сколько-нибудь тонкому наблюдателю и толкователю)
> мои слова против «болезни историцизма» были словами того, кто долго и с трудом от нее оправлялся, но отнюдь не намеревался впредь чураться «духа исторической науки» только потому, что однажды им переболел
> не верил отныне «ни во что вообще», как говорят в народе, в том числе и в Шопенгауэра: как раз в ту пору и появился на свет оставленный мною под спудом фрагмент сочинения «об истине и лжи во внеморальном смысле»
внезапно, стандартные (хронологические) датировки сочинений - не comme il faut
Есть кстати еще одна мощная книга, трехтомник, посвященный биографии Ницше, которого нет в интернете. https://www.labirint.ru/books/623928/ Может на других языках есть, но на русском конечно такое читать комфортнее.
Пошел ее искать, увидев пост
«Наш уважаемый профессор очень скоро начал просить нас слушать следующие лекции в его квартире. И вот мы трижды в неделю по вечерам стали собираться в его уютно-элегантном жилище, внимали ему при свете лампы и записывали то, что он читал нам по своей тетради, переплетенной в мягкую красную кожу. Читая, он часто останавливался, то ли для того, чтобы самому подумать, то ли чтобы дать нам время на усвоение услышанного. Он также проявлял любезность, предлагая нам иногда кульмбахское пиво для освежения, причем сам имел обыкновение отхлебывать его из своей серебряной чаши. По объему исписанной мной тетради — а это 84 страницы мелким почерком — можно судить о большой содержательности этих лекций…» (Курт Пауль Янц. Жизнь Фридриха Ницше. Пер. В.М. Бакусева)».
https://t.me/renovatio_conf/373
Кроме комментариев есть ещё и лекции по Ницше ("Nietzsche-Lektüren"): https://www.degruyter.com/serial/nl-b/html - там тоже многие материалы выйдут только в 2024
+ база Nietzsche Online но это просто сводка по всем материалам
Гёте – явление не немецкое, а европейское: грандиозная попытка победить восемнадцатый век возвращением к природе, восхождением к естественности Ренессанса, нечто вроде самопреодоления этого века. – Он носил в себе его сильнейшие инстинкты: чувствительность, поклонение природе, антиисторический, идеалистический, нереалистический, революционный инстинкты (последний есть лишь некая форма нереального). Он брал себе в помощь историю, естествознание, древность, а равным образом и Спинозу, и прежде всего – практическую деятельность; он обставил себя сплошь замкнутыми горизонтами; он не отстранялся от жизни, а вовлекался в нее; он не был робким и брал, сколько возможно, на себя, сверх себя, в себя. Чего он хотел, так это цельности; он боролся с рознью разума, чувственности, чувства, воли (рознью, которую в ужасающей схоластике проповедовал Кант, антипод Гёте), он дисциплинировал себя в нечто цельное, он создал себя… Среди нереалистично настроенного столетия Гёте был убежденным реалистом: он говорил Да всему, что было ему родственно вокруг, – в его жизни не было более великого события, нежели то ens realissimum, которое называлось Наполеоном. Гёте создал сильного, высокообразованного, во всех отношениях физически ловкого, держащего себя в узде, глубоко уважающего самого себя человека, который может отважиться на всю полноту и богатство естественности, который достаточно силен для этой свободы; человека, обладающего терпимостью не вследствие слабости, а вследствие силы, потому что он умеет использовать к своей выгоде даже то, от чего погибла бы посредственная натура; человека, для которого больше нет ничего запретного, разве что слабость, все равно, называется она пороком или добродетелью... Такой освободившийся дух пребывает с радостным и доверчивым фатализмом среди Вселенной, веря, что негодным может быть лишь единичное, в целом же все искупается и утверждается, – он больше не отрицает… Но такая вера – высшая из всех возможных: я окрестил ее именем Диониса.
Интересная цитата. Про "философию Гете" есть хорошая энциклопедическая статья Свасьяна https://iphlib.ru/library/collection/newphilenc/document/HASH01c5f6f878579d35ea4aabc5 и много чего другого, он переводчик Ницше и "второй автор" дореволюционного перевода Антоновского, которому Гете и Штайнер нравятся больше чем Ницше (он утверждает что Ницше потерпел коллапс из-за того что не пришел к штайнерианству...)
Но вероятно Ницше все-таки не Гете, и описанное это не конечный и не единственный идеал Ницше (если вообще идеал в итоге, а не что-то очередное эксплицитно отвергнутое).
Если посчитать что всякая религия начинается с определения "зла", то получается не воля к власти "переоценка всех ценностей", а просто "переоценка добра и зла", где от "зла" (и "добра") всё равно не избавиться.
Что как бы дискредетирует весь ницшевский заход (с точки зрения убийства монотеизма, потому что Ницше просто подменяет понятие Бога на символ Бога же (Диониса)). Спрашивается, ¿por qué? это всё? Без Бога как символа (человечеству) всё равно не обойтись никак, даже прагматизм апеллирует к этому (или прагматицизм Пирса с его эзотерическим "Реальным").
> у которых есть понятие Бога и соответственно его раскрытие в форме религии, всегда функционировали лучше тех, у которых его не было...
Не путай нормативную/формальную религиозность с религиозным мышлением. Религиозное мышление это мракобесие темных веков и всяких исламских бундустанов сейчас, угнетающих всякое развитие и ввергающих общество в деградацию.
Нормативная/формальная (атрибутивная, внешняя) религиозность это нацепить крестик, побухать на рождеству и Пасху, посмотреть ряженых, а остальное время жить по гражданским законам и правилам, атеистическим мышлением с научной картиной мира. Общество развивает научное мышление, а от религиозного мышления оно деградирует.
> Без Бога как символа (человечеству) всё равно не обойтись никак
Прекрасно обходится и лучше развивается.
Ты вообще не понял о чём речь. Но это не удивительно. Судя по твоему ответу твои знания не идут дальше учебника "логики".
Я о источниках "самости" писал, о "tacit knowledge" в том числе, а ты о какой-то чепухе из учебника обществознания начал тут писать, не понимая даже оснований, на которых этот самый учебник пишется...
>Я о источниках "самости" писал, о "tacit knowledge" в том числе
Ты своё сообщение читал вообще? Или у тебя разорванность мышления? Думаешь об одном, пишешь о другом.
Ты дурак. Я тебе прямо написал о чём речь (под спойлером). Если ты не знаешь о чем это - прочти первоисточники. Если не можешь осилить - то сиди молча и не вякай.
Этому инстинкту теолога объявляю я войну: всюду находил я следы его. У кого в жилах течёт кровь теолога, тот с самого начала не может относиться ко всем вещам прямо и честно. Развивающийся отсюда пафос называется вера, т. е. раз и навсегда закрывание глаз, чтобы не страдать от зрелища неисправимой лжи. Из этого оптического обмана создают себе мораль, добродетель, святость; чистую совесть связывают с фальшивым взглядом; освящая собственное мировоззрение терминами “Бог”, “спасение”, “вечность”, не допускают, чтобы какая-нибудь иная оптика претендовала на ценность. Везде откапывал я инстинкт теолога: он есть самая распространённая и самая подземная форма лжи, какая только существует на земле. Всё, что ощущает теолог как истинное, то должно быть ложным: в этом мы почти имеем критерий истины. Его глубочайший инстинкт самосохранения запрещает, чтобы реальность [действительность] в каком бы то ни было отношении пользовалась почётом или хотя бы просто заявляла о себе. Поскольку простирается влияние теологов, постольку извращается оценка, - необходимо подмениваются понятия “истинный” и “ложный”: что более всего вредит жизни, то здесь называется “истинным”; что её возвышает, поднимает, утверждает, оправдывает и доставляет ей торжество, то называется “ложным”. Если случается, что теологи, путём воздействия на “совесть” государей (или народов), протягивают руку к власти, то мы не сомневаемся, что собственно каждый раз тут происходит: воля к концу, нигилистическая воля волит власти...
175, 18-26 Пафос, развивающийся из этого, называется верой: закрыть глаза раз и навсегда, чтобы не страдать от аспекта неизлечимой фальши. Из этого ущербного взгляда на все вещи человек делает для себя мораль, добродетель, святость, связывает свою добрую совесть с фактом видения, - требует, чтобы никакой другой вид взгляда не имел больше ценности после того, как он сделал свой собственный священным с именами "Бог" "спасение" "вечность"]. Парафраз "веры", который дает здесь Н., основан на этимологическом корне слова "мистика": μύειν = "закрывать глаза и/или уши" - именно для себя самого (175, 19-21). Таким образом, верующий - это не столько тот, кто отворачивается от "мира" в соответствии с христианскими требованиями, чтобы посвятить себя Богу, сколько тот, кто не честен с самим собой - кто не "смотрит себе в лицо", как гиперборейцы, согласно АС 1 (KSA 6, 169, 2).
175, 29 f. То, что теолог воспринимает как истинное, должно быть ложным: это почти критерий истины]. Это предложение является предпосылкой обратной логики, практикуемой в AC. Строго говоря, однако, каким бы полезным оно ни было в полемическом контексте (о предпочтении Н. антитезы см. напр. Colli 1993, 181 f.), оно не дает критерия истинности, но только ложности - уточняющее "почти" (175, 30) принимается во внимание, поскольку логически наряду с ложными теологическими взглядами могут быть ложными и многие другие, нетеологические. Даже если бы каждое теологическое суждение подразумевало ложность, это ничего не говорило бы об истинности или ложности нетеологических суждений.
175, 30-176, 5 Именно низший инстинкт самосохранения запрещает реальности хоть как-то почитаться и даже высказываться. Насколько распространяется влияние богослова, суждение о ценности жизни переворачивается с ног на голову, понятия "истинное" и "ложное" обязательно меняются местами: то, что наиболее вредно для жизни, называется здесь "истинным", то, что возвышает, усиливает, утверждает, оправдывает и делает ее торжествующей, называется "ложным"...]. В 176, 4 f. играет роль идея биодицеи: стоит стремиться не только к утверждению, усилению и торжеству жизни, но и к ее оправданию, которое, как кажется, следует из позитивности утверждения, усиления и торжества. Фактического существования живых существ, очевидно, недостаточно для самолегитимации жизни. Для того чтобы быть оправданной, она сначала нуждается в самовозвеличивании, растворении границ. Для Н. жизнь легитимирует себя, прибегая к собственным сравнительным и сверхсравнительным характеристикам. Она не может быть сведена к простому существованию. Скорее, в своей позитивной коннотации она является самотрансценденцией, восхождением - и ничем более. Соображение Н. также сделало теологическую карьеру в XX веке, см. Tillich 1969, 31: "Жизнь, которая готова преодолеть себя, - это хорошая жизнь, а хорошая жизнь - это мужественная жизнь".
176, 3 нужное] Исправлено в печатной рукописи с: "всегда" (KSA 14, 438).
176, 9 f. воля к концу, нигилистическая воля к власти...]. О терминологии см. NK KSA 6, 12, 3. Müller-Lauter 1971, 75 интерпретирует 176, 9 f. таким образом, что воля к концу или воля к ничто, выражающаяся в декадансе, также представляет собой проявление воли к власти. В этом отношении данную концепцию воли следует четко отличать от шопенгауэровской. "Воля к власти в ничто" представляла бы собой абсурд только в том случае, если бы Н. постулировал волю к власти как метафизический основной принцип, "который разворачивается из себя и поднимается в себе"; напротив, Н. предполагает множественность воль к власти, находящихся в борьбе друг с другом, так что в отношениях между двумя волями одна из них всегда сильнее, а другая слабее. Более слабая воля к власти, которая хочет стать более сильной, реагирует на силу другой, осуждая и отрицая ее. Мюллер-Лаутер понимает волю к ничто как "контрволю", которая служит слабым средством для достижения господства над сильными. Таким образом, воля к ничто - это "воля к власти, которая скрывает себя как таковую. [...] Она выдает себя за абсолютную противоположность жизни, чтобы работать против нее. В действительности она не возникает из жизни, поскольку все противоположности имманентны жизни". (Ibid., 77 f.) Ср. также NK KSA 6, 134, 1.
225, 2-10 Должен ли я еще сказать, что во всем Новом Завете есть только одна фигура, которую следует почитать? Пилат, римский правитель. Он не может убедить себя серьезно отнестись к сделке с евреем. Один еврей больше или меньше - какой смысл?... Благородная насмешка римлянина, перед которым нагло надругались над словом "истина", обогатила Новый Завет единственным словом, которое имеет ценность - это его критика, само его уничтожение: "Что есть истина!"]... Ср. NK KSA 6, 80, 3-7. Campioni 1995, 402 приводит в качестве источника вдохновения отрывок из Renan 1867, 413-418, в котором заключает: "Le manque total de prosélytisme religieux et philosophique chez les Romains de cette époque leur faisait regarder le dévouement à la vérité comme une chimère. Эти споры облагораживали и лишали их /418/ здравого смысла". (ibid., 417 f.) "Абсолютное отсутствие религиозного и философского прозелитизма среди римлян этой эпохи заставляло их рассматривать преданность истине как фантазию. Эти споры наводили на них скуку и казались им /418/ лишенными всякого смысла"). В 1888 г. Н., вероятно, также читал (в) Анатоля Франса La vie littéraire (ср. NK KSA 6, 285, 25). В ней эссе о "философском конспекте" Жюля Леметра "Серен", посвященное неспособности верить, начинается следующими словами: "Наступило время, когда Понс-Пилат был в большом восторге от того, что произнес приговор, который на протяжении шести-трех веков долгое время звучал в его памяти. Иисус сказал ему: "Я пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; кто истинен, тот слушает гласа Моего"; Пилат ответил: "Что есть истина? В наши дни самые умные из нас не говорят иначе: "Что есть истина?"" (France 1888, 9, ср. Campioni 2001, 80 и 2009, 101). "Близится время, когда Понтий Пилат будет высоко цениться за то, что произнес фразу, которая на протяжении восемнадцати веков отягощала его память. Иисус сказал ему: "Я пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине. Кто из вас истинен, да услышит голос Мой", Пилат ответил ему: "Что есть истина? Сегодня самые умные из нас говорят только одно: "Что есть истина?"). Появление аристократического правителя в АС 46 также характеризуется прежде всего контрастом между иудеями и римлянами. Степень иудейско-христианской коррупции зеркально отражается на постороннем человеке и оттого кажется еще более вопиющей. "Говорят, что знаменитый основатель христианства сказал перед Пилатом: "Я истина"; ответ римлянина на это достоин Рима: как величайший урбанизм всех времен". (NL 1884, KSA 11, 25[338], 100) Следует также отметить, что судейство Пилата не упоминается в AC 46, как и тот факт, что именно Пилат пригвоздил Иисуса к кресту. Согласно Евангелию от Иоанна 18:14, именно Каиафа "советовал Иудеям, что хорошо, чтобы человек умер за народ". В своем последнем письме, от 6 января 1889 года, Н. пишет Буркхардту: "Я велел заковать Каиафу в цепи" (KSB 8, № 1256, p. 579, строка 62). О Н. и Пилате см. Sommer, 2004.
>еще одно свидетельство того, что Ницше во второй половине 1888 года был специфическим
Это ощущение, что Ницше стал менее аристократичным к концу жизни.
Я слишком любопытен, слишком неочевиден, слишком азартен, чтобы позволить себе ответ, грубый, как кулак.
>освящая собственное мировоззрение терминами “Бог”, “спасение”, “вечность”, не допускают, чтобы какая-нибудь иная оптика претендовала на ценность
>Везде откапывал я инстинкт теолога: он есть самая распространённая и самая подземная форма лжи, какая только существует на земле. Всё, что ощущает теолог как истинное, то должно быть ложным: в этом мы почти имеем критерий истины
Вот родилось какое-то впечатление как будто посты логика читаю
> посты логика
а ты, однако, прав
>>153445
Поэты как указатели пути в будущее. — Вся избыточная энергия поэтического творчества, ещё оставшаяся у современных людей, энергия, которая не уходит на организацию жизни, без остатка должна быть посвящена одной цели — не копированию настоящего, не воскрешению и консервации прошлого, а указанию пути к будущему: и не в том смысле, что поэт, словно какой-то фантазирующий политэконом, должен предвосхищать в образе более благоприятные для народа и общества условия жизни и способы их добиться. Напротив, подобно тому, как художники прошлого неустанно работали над созданием образов богов, он будет неустанно работать над созданием прекрасного образа человека, чутко улавливая те случаи, где посреди нашего современного мира и реальности, где без какой бы то ни было искусной обороны и уклонения от них, ещё возможна прекрасная великая душа, там, где она ещё и сегодня в состоянии воплотиться в гармоничных, соразмерных формах, где она благодаря им обретает зримый образ, долговечность и качество модели для будущего, а, значит, помогает созидать будущее, возбуждая стремление подражать и зависть. Творения таких поэтов отличались бы тем, что представали бы закрытыми для воздуха и жара страстей и защищёнными от них: неисправимая ошибка — дробление звука целостного человеческого инструмента, язвительный смех и зубовный скрежет, да и всё трагическое и комическое в старом, привычном смысле слова — вблизи этого нового искусства воспринималась бы как докучливое архаизирующее огрубление человеческого образа. Сила, доброта, снисходительность, чистота и безыскусная, врождённая мера в характере действующих лиц и в их поступках; хорошо утоптанная земля, дающая ногам ощущение покоя и наслаждение; сияющее небо, отражающееся на лицах и событиях; знание и искусство, слившиеся в новом единстве; дух без высокомерия и ревности, сожительствующий со своей сестрою, душой, и выманивающий из антагонизмов грацию весомости, а не ожесточённость раздора: — всё это было бы чем-то объемлющим, всеобщим, составляющим золотой фон, на котором лишь тогда нерезкие различия воплощённых идеалов составили бы настоящую картину — картину неуклонно растущего человеческого величия. — В эту поэзию будущего ведёт некоторый путь от Гёте: но нужны хорошие разведчики такого пути и прежде всего — куда большая сила, чем у нынешних поэтов, то есть законченных изобразителей полуживотного и незрелости, неумеренности, принимаемых за силу и природу.
> логика
с другой стороны... логика это и есть сверхчеловеческое
"самопреодоление морали" есть следствие логических выводов (интуиция - это всего лишь средство к логике, и не более)
следовательно, иезуит - это сверхчеловек, один из его типов
>"самопреодоление морали" есть следствие логических выводов
Морально - никого не убивать, но таким образом не получится выжить, даже прокормить себя. А поскольку жизнь иррациональна, логические доводы ломаются об попытку постичь её и устремляются только на внутренние процессы, переполненные искажениями и ошибками не подвластными устранению.
Иезуит - сверхфанатик сектант, помещающий себя в сверхиллюзию самообмана, имеющую достаточно логических выводов в своей основе, чтобы не быть раскрытой и отторгнутой.
>Морально - никого не убивать, но таким образом не получится выжить, даже прокормить себя.
Если 1. допустить что рай есть и 2. решить что наше попадание в него важнее всего остального.
Если же, например, допустить что рай есть но при этом поставить целью создание системы где почти все люди попадают в рай или вообще превращение земли в рай, то убивать, в ряде ситуаций, становится морально. А без рая, этот ряд ситуаций еще больше расширяется.
*Вместо рая можно использовать достижение несовместимых с убийством живых существ приятных состояний.
твоё рассуждение полно хуиток
>>158025
судя по всему, - хороший пример самопреодоления морали >>158025 посредством логики
Ницше: все поэты - камердинеры морали!
Тоже Ницше: становится поэтом
Никто:
вообще, "вечное возвращение" ("великая тяжесть") - это принцип, неприменимый к человеку
он применяется только к сверхчеловеку или даже к миру вообще ("Дионису") - это средство установления положения когда "каждая вещь на своём месте" (для человека есть другая максима: 'Что говорит твоя совесть? - "Стань тем, кто ты есть.')
очевидно совесть здесь - совесть читателя? или Ницше? или Заратустры? ведь Дионис - и так уже "кто он есть"...
что характерно, в Заратустре он намного больше обличает даже не "клевещущих на мир" (получается, "жрецов" и "гермафродитов воли к власти"), а добрых
О братья мои! Кто грозит величайшей опасностью будущему человечества? Разве не добрые и праведные?
– не те ли, кто говорит и чувствует сердцем своим: "Мы знаем уже, в чем добро и праведность, уже достигли мы этого; горе тем, которые все еще ищут!"
И какой бы вред ни приносили злые, вред добрых – наивреднейший!
И как бы ни навредили клевещущие на мир, вред добрых – наивреднейший!
О братья мои, в сердца добрых и праведных заглянул некогда тот, кто сказал: "Это – фарисеи". Но его не поняли.
И не могли понять его именно добрые и праведные: ибо дух их пленен чистой совестью их. Глупость добрых необычайно умна.
Но вот истина: добрые должны быть фарисеями, у них нет выбора!
Добрые должны распинать того, кто создает свою собственную добродетель! Такова истина!
А вторым, кто открыл землю их – землю, сердце и достояние, был тот, кто спросил: "Кого больше всех ненавидят они?".
Созидающий ненавистен им больше всех: тот, кто разбивает скрижали их ценностей и сокрушает старые ценности; они называют его преступником.
Ибо добрые не могут созидать; они всегда – начало конца:
– они распинают того, кто пишет новые ценности на новых скрижалях, себе в жертву приносят они будущее – они распинают все человеческое будущее!
Эти добрые – они всегда были началом конца.
>>158067
а вот этот кусок особенно символичен, учитывая, что со словами "патриотизм - это когда мы о детях думаем, а не о отцах" Алкивиад (научившись вести речь у Сократа) учинил полную тиранию:
- Что нам страна отцов! Туда стремится корабль, где земля детей наших! Туда, вдаль, стремительнее бури устремляется великое желание наше!
притом что Алкивиад неплохо тянет на звание "дионисического" и "сверхчеловека", в общем тут вполне могут быть такие же намерения и посягательства - только в сфере сугубо интеллектуального, точнее, философского
> теории истинности
> якобы Ницше отвергал логику и истинность
Ложность суждения еще не служит для нас возражением против суждения; это, быть может, самый странный из наших парадоксов. Вопрос в том, насколько суждение споспешествует жизни, поддерживает жизнь, поддерживает вид, даже, возможно, способствует воспитанию вида; и мы решительно готовы утверждать, что самые ложные суждения (к которым относятся синтетические суждения a priori) - для нас самые необходимые, что без допущения логических фикций, без сравнивания действительности с чисто вымышленным миром безусловного, самотождественного, без постоянного фальсифицирования мира посредством числа человек не мог бы жить, что отречение от ложных суждений было бы отречением от жизни, отрицанием жизни. Признать ложь за условие, от которого зависит жизнь, - это, конечно, рискованный способ сопротивляться привычному чувству ценности вещей, и философия, отваживающаяся на это, ставит себя уже одним этим по ту сторону добра и зла.
NL 1885, KSA 11, 35[37], 526 f. (здесь исправлено по KGW IX 4, W I 3, 96) представляет собой предварительную работу к JGB 4: "Ложность понятия еще не является возражением против него. Возможно, именно здесь наш новый язык звучит наиболее странно: вопрос в том, насколько он способствует жизни, сохраняет жизнь, сохраняет вид. Я даже в корне убежден, что самые ложные предположения как раз и являются самыми необходимыми для нас, что, не позволив логическому вымыслу возобладать, не соизмерив реальность с придуманным миром безусловного, само собой разумеющегося, человек не сможет жить и что отказ от этого вымысла, практический отказ от него означал бы столько же, сколько и отказ от жизни. Признать неправду условием жизни: это, конечно, означает страшным образом отказаться от привычного чувства ценности - и здесь, как нигде, важно не "истечь кровью" от "признанной истины". В этой высшей опасности необходимо немедленно вызвать творческие базовые инстинкты человека, которые сильнее всех ценностных чувств: те, которые являются матерями самих ценностных чувств и получают свое возвышенное утешение в вечном рождении и вечной гибели своих детей. И наконец, какая сила заставила нас отказаться от этой "веры в истину", если не сама жизнь и все ее основные творческие инстинкты? - Поэтому нам нет нужды призывать этих "матерей": - они уже наверху, их глаза смотрят на нас, мы просто делаем то, что их магия убедила нас сделать". Кёселиц объявил эту записку первой расшифровкой JGB 4 (см. Eichberg 2009, 130; об интерпретации KSA 11, 35[37] см. также Figl 1982, 202 и Jaspers 1981, 225). Летом 1885 года Н. продиктовал Луизе Рёдер-Видерхольд текст, во многом основанный на KSA 11, 35[37] (Dns Mp XVI, Bl. 35r - Röllin 2012, 210 f.). Печатная версия JGB 4 значительно короче этих двух версий; прежде всего, в ней отсутствуют пространные размышления в конце текста о последствиях полученного в начале инсайта для жизненной практики познающего. Этот инсайт остается идентичным как в поместье, так и в печатной версии: неправильные концепции или суждения могут быть чрезвычайно полезны для жизни - особенно ориентация на "безусловное". То, что "безусловного" не существует, - один из pièces de résistance критико-генеалогического бизнеса, неоднократно практикуемого в поздних текстах Н. ("все безусловное принадлежит патологии" - JGB 154, KSA 5, 100, 3 f.). Тем не менее, вера в это кажется полезной для жизни (в "Философии как если" Ганса Вайхингера 1911 года этот парадокс должен был сделать карьеру, ср. о совместной зависимости фикционализма у Н. и Вайхингера от Фридриха Альберта Ланге, например, Ceynowa 1993, 221, прим. 3, и о Н. и Вайхингере в целом Gentili 2013).
18, 5 Falschheit eines Urtheils] В честном экземпляре первоначально читалось: "Ложность термина" ["Falschheit eines Begriffs"] (KSA 14, 348, аналогично в предварительных стадиях NL 1885, KSA 11, 35[37], 526 f. = KGW IX 4, W I 3, 96 и Dns Mp XVI, Bl. 35r). Замена "Begriff" на "Urtheil" здесь и в 18, 9 позволяет затем использовать учение Канта о суждении в качестве примера (ср. NK 18, 10).
18, 7 f. насколько она жизнеутверждающая, жизнесохраняющая, видосохраняющая, возможно, даже видоразмножающая] Вместо того чтобы задаваться лишь вопросом об истинности или ложности суждений в соответствии с логикой и, следуя философской традиции, оставлять ложные суждения на произвол судьбы в водовороте забвения, комментируемый текст вписывает вопрос о ложности в проблемный горизонт теории эволюции, утверждая ее жизнеутверждающий характер и устанавливая прямую связь с дарвинизмом с помощью ключевого слова "видосохраняющая". То, что сохранение видов должно быть высшей целью, - идея, против которой обычно выступают тексты Н. (ср., например, FW 1, KSA 3, 369-372). В NL 1883, KSA 10, 7[238], 315, 12-18 он отмечал: "Основная ошибка до сих пор: "все действия человека целенаправленны" / "цель человека - сохранение вида и только в этом отношении также сохранение его личности" - современная теория / Это также относится к очень индивидуальным людям, мы обеспечиваем наши будущие потребности!" (Ср. NL 1883, KSA 10, 8[18], 340, 21: "сохранение вида, переосмысленное как моральный принцип!") Одним из источников этого мнения является книга Георга Генриха Шнайдера "Человеческая воля", приобретенная Н. в 1882 году: "Не может быть более общего закона действия, чем закон сохранения вида. / У животных и у человека нет более общей воли, чем воля к сохранению вида; и нет ничего, в чем индивидуальная воля так соглашалась бы и могла соглашаться с общей волей, как в стремлении к сохранению вида. Все движения одного примитивного животного, как и одного здорового человека, направлены исключительно на сохранение вида [...]. Конечная цель всех действий человека и животных, однако, - сохранение вида; и стремление к совершенному сохранению вида является в то же время долгом каждого отдельного человеческого существа". В JGB 4 эта дарвиновская точка зрения не подвергается какой-либо явной критике, в отличие от имения 1883 года; скорее, она кажется по крайней мере условно одобренной, хотя Н. в другом месте, следуя Рольфу 1884 года, решительно считал, что не сохранение, а улучшение жизни может быть определено как ее основное движение (ср., например, NK 6/1, pp. 448-453 и Sommer 2010b). Тем не менее, JGB 4 не останавливается на аспекте сохранения вида в ложных суждениях, но открывает перспективу увеличения: эти суждения могут даже принести пользу в выведении нового вида. Н. любил играть с вариантом размножения в своих поздних работах, см. напр. NK 6/2, pp. 38-43.
18, 9 самые ложные суждения]. В честной копии первоначально было написано: "ложнейшие а именно древнейшие термины суждения" ["falschesten nämlich die ältesten Begriffe Urtheile"] (KSA 14, 348).
>>158078
18, 10 (к которым относятся синтетические суждения a priori)]. В обеих предварительных стадиях NL 1885, KSA 11, 35[37], 526 f. (соответствует KGW IX 4, W I 3, 96) и Dns Mp XVI, Bl. 35r (Röllin 2012, 210 f.) отсутствует это парентетическое замечание, которое дает пример того, что тогда относится к "ложнейшим суждениям" (18, 9). В 1884/85 году Н. был озабочен тем, почему Кант вообще сделал вопрос о возможности синтетических суждений a priori вопросом - соображения, которые затем развиваются в JGB 11, ср. NK 24, 18 f. Согласно "Grundriß der Geschichte der Philosophie" Фридриха Уэбервега, с которым Н. был знаком еще со студенческих времен, основные рамки теоретической философии Канта таковы: "В своей критике разума Кант исходит из двоякого различения суждений ([...]). По отношению предиката к субъекту он делит суждения на аналитические или объяснительные, предикат которых может быть взят из понятия субъекта путем простого его расчленения [...], и синтетические или экстенсиональные, предикат которых не лежит в понятии субъекта, а добавляется к нему [...]. В соответствии с происхождением знания Кант, однако, различает суждения априорные и суждения апостериорные; под апостериорными он понимает суждения опыта, под априорными в абсолютном смысле - те, которые абсолютно независимы от всякого опыта [...]. Кант считает априорными суждениями в абсолютном смысле все те, которые действительны с необходимостью и строгой всеобщностью, поскольку он исходит из предпосылки (недоказанной, но принимаемой им как данность и обусловливающей всю его доктринальную конструкцию), что необходимость и строгая всеобщность не могут быть получены никаким сочетанием опыта, но могут быть получены независимо от всякого опыта. Все аналитические суждения являются априорными суждениями [...]. Синтетические суждения, однако, делятся на два класса. Если синтез предиката с субъектом осуществляется на основе опыта, то синтетические суждения возникают апостериорно; если же он осуществляется без всякого опыта, то синтетические суждения возникают априорно. Кант считает существование последнего класса неоспоримым; ведь среди суждений, которые признаются строго универсальными и аподиктическими, а значит, согласно предпосылке Канта, априорными, он находит те, которые в то же время должны быть признаны синтетическими. К этой категории относится большинство математических суждений. Часть арифметических фундаментальных суждений (например, a = a) является, по Канту, аналитической, но остальные арифметические и все геометрические суждения являются, по его мнению, синтетическими суждениями, а следовательно, поскольку они действительны со строгой общностью и необходимостью, синтетическими суждениями a priori. Такой же характер, по Канту, имеют и наиболее общие положения естествознания, например, В.: при всех изменениях физического мира количество материи остается неизменным; эти положения также признаются без всякого опыта, так как они являются общезначимыми и аподиктическими суждениями, и, однако, не вытекают из простого расчленения понятия субъекта, так как предикат выходит за пределы простого понятия субъекта. Наконец, все метафизические пропозиции, по крайней мере в своей тенденции, являются синтетическими суждениями априори, например, пропозиция: все, что происходит, должно иметь причину. Даже если метафизические пропозиции могут быть оспорены, по крайней мере, математические пропозиции несомненны. Таким образом, заключает Кант, существуют синтетические суждения a priori, или чистые суждения разума. Основной вопрос его критики теперь таков: Как возможны синтетические априорные суждения? / Ответ таков: Синтетические априорные суждения возможны в том смысле, что человек прибавляет к субстанции знания, которую он эмпирически получает в силу своей восприимчивости, определенные чистые формы знания, которые он производит в силу своей спонтанности независимо от всякого опыта, и вставляет в эти формы всю данную субстанцию. Эти формы, которые являются условиями возможности опыта вообще, являются в то же время условиями возможности объектов опыта, поскольку все, чтобы быть объектом для меня, должно принимать формы, посредством которых эго, мое первоначальное сознание или "трансцендентальное единство апперцепции" формирует все данное; поэтому они имеют объективную действительность в синтетическом суждении a priori". (Ueberweg 1866b, 4, 142-144) Ср. NK 24, 13-26.
>>158078
>>158079
18, 11 f. Позволяя логическим фикциям быть действительными] "Логические фикции" (или "фикции") встречаются в современной литературе нечасто и преимущественно в неспецифическом смысле; среди книг, прочитанных Н. Отто Шмитц-Дюмон трактат "Математические элементы теории познания" ("Die mathematischen Elemente der Erkenntnisstheorie"), где используется фраза: "Мы должны поэтому мыслить изменения кратности, если мы относим состояния мира к моментам времени (нерасширяемым временным позициям), как изменение пространственного положения масс, как последовательность различных положений; с другой стороны, как последовательность различных состояний движения (скоростей) этих масс в различных протяженных пространственных областях, если мы относим состояния мира ко времени (расширению времени, замкнутому в пределах). Первое рассмотрение можно назвать мгновенными состояниями, второе - состояниями мира вообще, которые лучше называть процессами. / Эти мгновенные состояния - логическая фикция, которой можно отказать в существовании в качестве объективной реальности, ибо они вообще не воспринимаются; только протяженное воспринимается как /343/ во времени, так и в пространстве. Мир в целом также не может быть разложен на множество мгновенных состояний, ибо это было бы суммированием мировых событий из множества нулей событий. Логика, однако, формирует эти мгновенные состояния как переходные стадии или как границы, чтобы зафиксировать наблюдение за процессом, отделить его от мира в целом". (Schmitz-Dumont 1878, 342 f.) У Шмитц-Дюмона "логические фикции" вводятся в игру не в обличительном и уничижительном ключе, а как необходимые предпосылки для познавательного восприятия мира. Под впечатлением соответствующих чтений интерес Н. к миру и жизненной референции логики в 1885 году заметно усиливается. Это ощутимо, например, в НЛ 1885, KSA 11, 38[2], 597, 1-27: "Логическое мышление, о котором говорит логика, мышление, где сама мысль устанавливается как причина новых мыслей, - есть образец совершенного вымысла: мышление, которого никогда не бывает в реальности, но которое создано как схема форм и фильтрующий аппарат, с помощью которого мы разбавляем и упрощаем действительные, чрезвычайно многочисленные события мышления: чтобы таким образом наше мышление стало уловимым, запоминаемым, сообщаемым в знаках. [...] Арифметические формулы также являются лишь регулятивными фикциями, с помощью которых мы упрощаем и подгоняем реальные события под нашу меру - под нашу глупость - с целью практического использования". В NL 1885, KSA 11, 40[12], 633 (соответствует KGW IX 4, W I 7, 72) упоминаются имена и произведения, против которых направлена попытка демаркации, а именно "Die wirkliche und die scheinbare Welt" Густава Тейхмюллера (конкретно Teichmüller 1882, 25; см. также Riccardi 2009, 171) и "Denken und Wirklichkeit" Африкана Шпира: "Logische Gesetze bei Spir I p. 76 определяются как "общие принципы утверждений об объектах, т. е. внутренняя необходимость верить чему-то об объектах". / Мои основные идеи: "необусловленное" - это регулятивная фикция, которой нельзя приписать никакого существования; существование не является одним из необходимых свойств необусловленного. Точно так же "бытие", "субстанция" - все то, что не выводится из опыта, но фактически вытекает из него через ошибочную интерпретацию опыта. / [...] Все предыдущие толкования имели определенный смысл жизни / сохраняя, делая терпимым или отчуждая, облагораживая, даже разделяя больное и заставляя его умереть / мое новое толкование дает будущим философам, как хозяевам земли, необходимую беспристрастность." (KSA 11, 633, 9-25, здесь исправлено по KGW IX 4, W I 7, 72, 12-40, ср. также NL 1885, KSA 11, 34[249], 505, соответствует KGW IX 1, N VII 1, 5 f., и NL 1885, KSA 11, 43[1], 699, 1-14.) Отрывок, цитируемый N. в оригинале читается так: "Как только мы поймем, что природе субъекта принадлежит отношение происходящего в нем содержания к объектам, формирование суждений о существовании и природе объектов в соответствии с природой субъекта, не только прямо, но и косвенно, путем умозаключения, - становится ясно, что сами законы познающего субъекта предполагают необходимое отношение к объектам и их понятию, что они не могут быть ничем иным, как общими принципами утверждений об объектах, т. е. внутренней необходимостью. Т.е. внутренней необходимостью верить чему-то об объектах. Законы такого рода называются логическими, и они существенно отличаются от объективных, физических законов, к которым принадлежат и законы ассоциации". (Spir 1877, 1, 76. Двойное подчеркивание Н. на правом поле.) Вопрос о том, в какой степени субъект способен представлять истинную "природу объектов", остается у Шпира открытым. Н. радикализирует это в NL 1885, KSA 11, 40[12] и в JGB 4, по крайней мере гипотетически (ср. NK 18, 13-16) вменяя ложность познавательного суждения и ставя познание в зависимость от потребностей жизни.
18, 12 f., не соизмеряя реальность с чисто вымышленным миром необусловленного] Ср. заметку NL 1885, KSA 11, 40[12], 633 (соответствующую KGW IX 4, W I 7, 72), приведенную в NK 18, 11 f., которая приписывает фиктивный регулятивный характер "необусловленному" и тем самым противостоит как метафизической традиции, так и современной логике, общей для Н..
18, 13-16 без постоянной фальсификации мира числом человек не мог бы жить, - что отказ от ложных суждений означал бы отказ от жизни, отрицание жизни]. Чтобы не отрицать жизнь нигилистически, поэтому кажется необходимым придерживаться ложных суждений - по крайней мере, говорящее "мы" "принципиально склонно это утверждать" (18, 11). Конечно, вопрос о том, как можно узнать, что эти суждения ложны, если у человека нет мета-точки зрения, но он всегда привязан к искажающей реальность перспективе человеческого вида, остается открытым. Соответственно, утверждение "мы" также остается в режиме гипотезы. То, что даже арифметика ("фальсификация мира через число") предлагает лишь "регулятивные фикции", но не адекватное отражение реальности, отмечается и в NL 1885, KSA 11, 38[2], 597, 23-27 (цитируется в NK 18, 11 f.). Ср. об этой интерпретации Fleischer 1984, 154 и Steinmann 2000, 50.
18, 20 за гранью добра и зла] Заглавная формула произведения, "за гранью добра и зла", встречается в тексте произведения в общей сложности шесть раз, а именно в JGB 4, KSA 5, 18, 20; JGB 44, KSA 5, 62, 10 f.; JGB 56, KSA 5, 74, 30; JGB 153,
Кароче читал я Ницше в школе в свое время в каких-то сборниках и с тех пор не читал, хотя он тогда на меня сильно повлиял.
Спустя столько десятилетий купил себе двухтомник какой-то советский еще. Там еще есть книги, которых нет в оп-посте. Видимо трудности перевода или они куда-то включены.
Первую книгу почти осилил и могу сказать, Ницше - неплохой парень, и действительно когда-то на меня повлиял и я только сейчас понял как именно. Очень хорошие бэкграунды я испытываю от прочтения, будто он мой хороший друг.
А в треде какую-то хуету несут. Ницше это просто как песни Летова. В этом и их сила.
Может для того времени это было новшеством, сейчас особой ценности не несет. Есть что добавить?
>бог умир рряяя
Нынче буквально любой 14-летний опездал, выращенный по христианским лекалам, встретившийся с действительностью.
>>158134
> 14 летний опездол: бог мёртв
> Ницше: старый бог умер [от сострадания к людям; у Диониса такой логической уязвимости - нет]
идите аниме своё смотрите и не лезьте , нахуй, блять
> у Диониса такой логической уязвимости - не
У Хуениса, лечащему врачу свой бред расскажешь.
Старый бог подобен силе которая, каждый раз когда мир или общество могут навредить тебе, незримо склоняет ситуацию в твою пользу. Он создает общество где сравнительно комфортно живется и где люди могут заниматься своим делом без необходимости постоянно ожидать от сограждан удара в спину.
а я и не пишу, что "Дионис лучше", просто фактическое (и профанное, для сравнения - идёт первой строкой)
>>158399
>>158400
>>158401
Если честно, скорее уж жирный...
«Вид нынешнего европейца внушает мне немало надежд: перед нами явно образуется дерзкая господствующая раса на широкой основе чрезвычайно интеллигентного человеческого стада. Совершенно ясно, что порывы к обузданию последнего на заставят себя долго ждать».
«придётся для начала взрастить новый человеческий вид, в котором обычной воле, обычному инстинкту будет сообщена закалка и стойкость многих и многих поколений, — новый господствующий вид, господствующую касту, — это столь же само собой понятно, как и все долгие и отнюдь не легко произносимые «и так далее» этой мысли. Подготовить обратную переоценку ценностей для грядущего сильного вида людей высшей духовности и силы воли, медленно, осторожно, исподволь высвобождая для этой цели в людях множество прежде обузданных и оболганных инстинктов, — кто размышляет над тем же, тот заодно с нами, людьми «вольной мысли» — впрочем, совсем иного свойства, нежели прежние «вольнодумцы», ибо у тех были прямо противоположные цели. Сюда относятся, как мне кажется, все пессимисты Европы, поэты и мыслители негодующего идеализма, в той мере, в какой их недовольство всем окружающим не понуждает их по меньшей мере логически так же и к недовольству современным человеком; равно как и определённые ненасытно-честолюбивые художники, которые безоглядно и безусловно выступают за особые, нежели у «стадных животных», права высших людей и наглядными средствами искусства усыпляют в более избранных душах все стадные инстинкты и стадные опасения; в-третьих, наконец, это все те критики и историки, которые мужественно продолжают столь счастливо начавшееся новооткрытие «старого света», древнего мира — это грандиозное предприятие нового Колумба, немецкого духа (продолжают, потому что мы всё ещё стоим в самом начале этого завоевания).
Ибо в древнем мире на деле царила иная, более господская по своему характеру мораль, чем сегодня; и античный человек, находясь под воспитующим ореолом своей морали, был куда более сильным и глубоким человеком, чем сегодняшний, — до сей поры ему одному выпало быть «полноценным человеком» [Нем. wohlgeraten, «удавшийся»]. Однако соблазн, источаемый древностью на все полноценные, то есть сильные и предприимчивые души, и поныне остаётся самым изысканным и действенным из всех антидемократических и антихристианских влияний: каким он был ещё во времена Ренессанса».
«это новая, неимоверная, построенная на жесточайшем само-законодательстве аристократия, в которой воле философов насилия и тиранов-художников будет дана закалка на тысячелетия: высший вид человеческого рода, который, благодаря своему превосходству в воле и знании, богатстве и влиятельности, воспользуется демократической Европой как своим послушным и динамичным инструментом, чтобы взять судьбы Земли в свои руки, чтобы над самим созданием «человек» поработать как художник над произведением искусства. Довольно, наступает время, когда придётся заново учиться политике».
>>158444
Интересно, что все эти фрагменты ВкВ под страшным подзаголовком, который я и назвать не решусь, относятся отнюдь не к 1888 году, а к 1885.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Государство_(Платон)
https://ru.wikipedia.org/wiki/Шигалевщина
«Господин Шигалев слишком серьезно предан своей задаче и притом слишком скромен. Мне книга его известна. Он предлагает, в виде конечного разрешения вопроса, — разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как бы первобытного рая, хотя, впрочем, и будут работать. Меры, предлагаемые автором для отнятия у девяти десятых человечества воли и переделки его в стадо, посредством перевоспитания целых поколений, — весьма замечательны, основаны на естественных данных и очень логичны. Можно не согласиться с иными выводами, но в уме и в знаниях автора усумниться трудно».
«...Если этот человек, не зная, куда деваться с людьми, обращает их девять десятых в рабство?»
«—И, кроме того, работать на аристократов и повиноваться им, как богам,— это подлость!— яростно заметила студентка.
—Я предлагаю не подлость, а рай, земной рай, и другого на земле быть не может,— властно заключил Шигалев.
— А я бы вместо рая, — вскричал Лямшин, — взял бы этих девять десятых человечества, если уж некуда с ними деваться, и взорвал их на воздух, а оставил бы только кучку людей образованных, которые и начали бы жить-поживать по-ученому.
<...> — И, может быть, это было бы самым лучшим разрешением задачи! — горячо оборотился Шигалев к Лямшину. — Вы, конечно, и не знаете, какую глубокую вещь удалось вам сказать, господин веселый человек. Но так как ваша идея почти невыполнима, то и надо ограничиться земным раем, если уж так это назвали.
>я не вижу опровержение первой книги Государства и почему тиран (даже философ) вдруг стал лучше философа идущего к Благу
советую прочитать и другие книги, только не пересказ мишуриным штрауса, а источник
Исчерпывающий ответ на твой вопрос:
https://youtu.be/Xo3DQmFDA5M?si=44dym7S1QcaEuGZj
https://youtu.be/EuxctDr4Acs?si=CevbBxxYn1udvR7F
>противоречит науке
ЧТО именно в их пассажах противоричит науке (эволюции)?? Они разбирали творчество Ницше, а не науку.
>воображает
КТО воображает? Какое аниме, поехавший??
Ты хоть понимаешь, что ты даже внятно и развернуто не способен сформулировать что именно тебе подорвало жопу в этих видео?
Не знаю уж насколько точный...
Дурак в отчаянье
Ах! Все написанное мной
Дурацким сердцем и рукой
Достойно ли запоминанья?..
Вы говорите: “Все старанья
Достойны только вытиранья,
Когда старается дурной!”
Ну, что ж! Я губкой и метлой
Так преуспею в подметанье,
Как критик и как водяной.
Но погляжу я стороной
На вас, о, мудрецы и врали,
Что мудростью все обоср…
>1987
*1887, переиздание короче. (Предисловия в переизданиях книг кстати очень важные и интересные, может даже чуть интереснее книг 87-88 годов)
>пациент Н. "размазывал фекалии"
Не мочей единой жив философ!
он же шизом был, не?
У тебя на пике рассмотрение идет через призму договорной теории появления государства, как единственно верной. Возьми другую теорию и все рассуждение рухнет.
Во вторых, какая может быть справедливость в рабовладельческом строе? Какая может быть справедливость в предлагаемом Платоном кастовом обществе?
По моему ты обмазываешься какой-то конъюнктурной низкосортицей, натягивающей сову на поставленные цели.
>Какая может быть справедливость в предлагаемом Платоном кастовом обществе?
У разных групп людей разные ценности. Когда одна группа навязывает всем свои, это справедливо?
> Рабовладельческая. Кастовая.
У Платона «справедливость» (допустим что он про неё и в нашем понимании) это сильный полис, т.к. слабый полис проиграет сильному и граждане слабого полиса станут рабами, а это «несправедливо».
> На картинке написано что цель выбор - "хорошая, совершенная жизнь", а полис - это лишь средство к этой жизни (и даже счастье - только средство к такой жизни).
Причём здесь «справедливость»?
Там разорванная мысль. Сначала указывается, что надо определить что такое «справедливость» и сразу перескок на идеальное государство. Какая связь между «справедливостью» и устройством полиса? Ты же понял? Объясни своими словами.
> полис состоящий из справедливых душ - справедлив в целом
Теперь понятно. Я думал речь идёт о справедливости как о должном - справедливо разделить прибыль, справедливо рассудить спор и т.д. Если справедливость это качество души, то, да, логично.
>пикрил, где кратко излагается весь жизненный смысл философии)
Нет. То что на пике, лишь ветка философии, а именно этика - и далее - философия морали
> и даже вредным как таковым (в силу суггестивности его труды могут плохо влиять на необразованных в философском плане людей, закладывая в их "души" ложные онтологии и тем самым нанося им вред - в том числе и окружающим их).
вот это ты точно определил, соглы
>Я нисколько не поверил бы и биографии Платона, им самим написанной; равным образом и Руссо или Дантовой vita nuova.
+
Мне еще кажется, что Ницше был тонкочувствующим человеком, и ощущал давление общества, людей с властью и прочее и как бы прочувствовав свою слабость, захотел попасть в "клуб" к господам, по сути для этого и надо в первую очередь поменять философию внутри себя, то есть начать чувствовать себя таковы. Получилось или нет, я не знаю. Но как по мне, попасть в клуб "нигилистов-психопатов-фашистов жаждущих бесконечной власти и угнетения более слабых", такое себе, я всегда презирал людей не умеренных, тех кто ходит по головам и живет будто весь мир должен упасть у его колен.
>если полис несправедлив - он распадается. Если душа несправедлива - она вредит себе и тоже распадается. Если не ставить этику основным вопросом философии (а он до сих пор не решён) - то "философия" не выживает.
Хм, звучит правдиво. есть такое.
Философия действительно уже давно влезла в социологию, политику, общество
Кстати, я тоже такое чувствовал, что психология и анализ полезен даже в философии, конечно я понимал ненаучность такого, но как говорится, если что-то выглядит полезным и приносит плоды полезности, то это не так уж и зазорно
Да у дня будто много мудрости, но слабая потенция и рвение, а у ночи наоборот, и когда ночь чего-то да добивается, день уже потом это неспешно наматывает на ус, через призму мудрости и аналити
Можно потереть пидора и спокойно Ницше обсуждать?
Он не шиз, он норм куски цитирует + свой коммент,
просто текста много да, всего сразу заебешься читать
>спокойно Ницше обсуждать
Если бы не спамил, все равно бы не обсуждал никто
Читаю сейчас волю к власти, удивительно что нет в оп посте. Неканонично?
Такое же говно как и вся филоссофия нового времени. Редкие мысли перемешаны с грудой научного аппарата.
Тем не менее Ницше наиболее четко понимает правильно чтоле, понимает что есть философия. Это полет духа, а не заумное задродство унтермаргиналов итт
Он вроде как не писал волю к власти. Сеструха его нахуевертила
>1881 Утренняя заря
Пацаны, кстати почему у меня в двухтомнике Ницше все работы есть, а этой нет?
Вроде как у него были наброски, но его сестрёнка так переиначила всю работу, что её теперь каноничной сложно считать.
Сучий потрох ты заебал вайпать тред своей хуйней.
Я вопрос задал, мог бы ответить хоть.
>>159345
>Пацаны, кстати почему у меня в двухтомнике Ницше все работы есть, а этой нет?
Какого хуя ты срешь и затираешь вопросы анонов. Сри у себя дома или в блокнот.
> Это официальные комментарии
Это хуета. Всем похуй на твои АФИЦИАЛЬНЫЕ комментарии.
Выглядит это как нечитаемое говно стеной текста, который даже блять не поделен на абзацы. НИКТО эту хуету не читает.
А если вдруг кому-то нужны будут комментарии тем более официальные блять, наверное он их в книге посмотрит АФИЦИАЛЬНОЙ.
Иди ты нахуй со своими комментариями. Своей головой думай, а не пидоров всяких читай, Ницще явно не для твоего несвободного ума.
>и разве что указывает на некую ошибку составлявшего сборник
Мудила штопанная. Это советский сборник первый Ницше сочинений. Там есть все кроме Утренней зари. Меня это и заинтересовало, почему не всунули.
Мне похуй на твои школы, ебанько. Это тебя там травили, не меня.
Я уж даже фамилии одноклассников забыл, так давно это было.
Я тебе пидору все написал. Не засирай блять тред своей поеботой. ОНА НЕ ЧИТАЕМАЯ БЛЯТЬ ВООБЩЕ. Нет абзацев даже, да и нахуй не нужны твои эти вставочки АФИУИАЛЬНЫХ комментариев. Никому блять они не нужны, кроме обоссаной школоты типа тебя.
Может ты еще какого-нибудь Аристотеля с комментариями читаешь? А без мамы одежду в магазине не выбираешь?
Делаешь вид что свободный ум, а выражаешься как связанная по рукам и ногам чернь.
Здесь нет никаких иерархий. Нет необходимости так плеваться. Но от вбитой в тебя в школе культурной муштры взаимных унижений ты явно не избавился (ещё и травму вытеснил - так и запишем...).
Били тебя и вбивали в тебя, от этого ты все свою школу ебаную вспоминаешь. У меня травмы разве что от пизделок.
Мне похуй на нее. У меня 8 классов еле-еле и мне до пизды и волчий билет. Я ребел нахуй.
Я самый белый из белых на этой планете, чернь это ты пидорас, твоя жизнь - пустое слово, моя жизнь - конфети из сенсуализма и похоти, так что пидор тут ты и твои неуместные простыни всех заебали, я просто тебе об этом сообщаю видимо первый.
Рабство перед моралью и планками развития, заданными тебе во время твоего школьного периода ты так и не преодолел. Ложная "свобода" да и только.
Шизофренически-эйфорическое отрицание, даже.
>боится его применять на практике в полной мере из-за негативных последствий
Зачем применять мораль, у которой негативные последствия?
В целом имхо эти понятия перефоршенные у Ницше. У него например встречаются такие понятия как "стандая мораль" или "народная мораль", "мораль декаданса", "мораль жрецов". Тема с моралями интереснее когда она в связи с перспективизмом и идеей о подчинении сущности морали жизни, утверждении в качестве морали того, что способствует жизни, в разных условиях исторических эпохах и т.д. (в Заратустре этого очень много, про переоценки ценностей и имена добродетелей).
А мораль господ это тоже просто одна из моралей (еще и весьма условная), это не "независимое от общества" и не "аморализм".
А также и мораль рабов очень даже замечательно и прекрасно подходит... рабам
Заратустра независимый потому что произведение на 1/3 посвящено теме создания новых ценностей. Независимый = тот кто ломает старую мораль и творит и утверждает новую
Siehe die Guten und Gerechten! Wen hassen sie am meisten? Den, der zerbricht ihre Tafeln der Werthe, den Brecher, den Verbrecher:—das aber ist der Schaffende.
>>159560
>Заратустра тоже не независимый
А, независимый в смысле "независимый от общества"... Я забыл о чем я там писал вчера...
>>159560
Заратустры нет, это просто литературный прием, даже не персонаж.
Ты так и остался посредственностью и ничего не понял.
Жаль, я думал он имена уберов назовет или хотяб какие-нибудь племена.
Он компатибилист (при условии абсолютного детерминизма).
Если грубо - степень свободы воли зависит от "количества" власти (слово "власть" можно понимать либо в смысле Фуко либо Валлерштайна).
>Придерживался ли он категорической дихотомии только на свободу или несвободу?
Нет. На мой взгляд если применять его позицию к современным спорам, то он будет антидетерминистом и отрицателем понятия "свобода воли". Что можно до тупости просто вывести из одного высказывания
«допустим, что кто-нибудь раскусит-таки мужицкую простоватость этого знаменитого понятия «свободная воля» и выкинет его из своей головы, — в таком случае я уж попрошу его подвинуть ещё на шаг дело своего «просвещения» и выкинуть из головы также и инверсию этого лжепонятия «свободная воля»; я разумею «несвободную волю», являющуюся следствием злоупотребления понятиями причины и действия.
«Причину» и «действие» было бы ошибочно овеществлять, как делают натуралисты (и те, кто нынче, следуя их манере, переносит натурализм в сферу мышления), в согласии с господствующей механистической глупостью, заставляющей причину давить и толкать, пока она не начнёт «действовать». «Причиной» и «действием» нужно пользоваться как чистыми понятиями, т. е. как конвенциональными фикциями, применяемыми в целях обозначения, соглашения, а не объяснения. В «самих вещах» нет никакой «причинной связи», «необходимости», «психологической несвободы»: там «действие» не следует «за причиной», там не царит никакой «закон». Это мы, только мы выдумали причины, следование одного за другим, существование одного для другого, относительность, принуждение, число, закон, свободу, основание, цель; и если мы примысливаем, примешиваем к вещам этот мир знаков как нечто «само по себе», то мы снова поступаем так, как поступали всегда, именно, мифологически. «Несвободная воля» — это мифология: в действительной жизни дело идёт только о сильной и слабой воле».
>>159714
>Он компатибилист (при условии абсолютного детерминизма).
Если хочешь сфантазировать мнение Ницше по поводу современных философских течений и проблем, стоит вспоминать, как он среднестатистически относился к современным ему течениям и проблемам (проблемы – псевдопроблемы, современная философия скудоумна и думает о какой-то хуете), и умножать на 10, с учетом того, как ухудшился с тех пор интеллект европейского человечества.
Поэтому вердикт такой, что он бы плевался когда слышал эти твои -измы.
По поводу проблемы свободы и воли надо детализированнее рассматривать что означают все эти понятия, идет ли речь например о свободе выбора между существующими вариантами, способности самостоятельного хотения (и наоборот умения эти хотения подавлять), способности размышления перед принятием действия, способности действовать исходя из знаний, а не чего-то врожденного, или вообще моральной вменяемости ("вменяемость" как юридическое понятие).
По многим из этих параметров "свобода воли" есть у многих животных, по некоторым у каких-нибудь насекомых даже есть. А в целом как единое понятие это хуиткафикция
Я не буду все это читать, чел, даже с учетом того что для меня этот отрывок важен. Во-первых потому что это кирпич, во-вторых потому что я сюда не чтением листов прихожу заниматься. Когда я читаю, я занимаюсь чтением, знаю, что я читаю и зачем, делаю это внимательно, чтобы вычленить всю возможную информацию и в идеале никогда это больше не перечитывать. А какие-то непонятные хуйни на дваче я читать не собираюсь
Остальные посты я даже разбираться не хочу что это и откуда, какой блять Пиппин, зачем он мне нужен, что ты хочешь сказать, какие "онтологии Ницше", к чему это...
В любом случае, желаю успехов и здоровья телесного и душевного.
>Поэтому я в итоге делаю вывод, что ты, так же, как и почти все обыватели нынче - просто хочешь быть обманутым. Ведь это намного приятнее...
Ты выглядишь как обезьянка с книжкой, которая читает параграф и тут же хвалится им и тем, что она его читает. Ты случайно еще не разучился мыслить не за книгой читать, не делясь тем что прочитал на дваче?
>Но я не Ницше, и авторы этих стен - не Ницше, у них нет намерения тебя забайтить и как-то суггестивно обмануть ("осуществить власть, получить власть, через мысль, через речь").
Хуйня какая-то. Читай Ницше, а не пидорасов из 20 века и "щелкателей орехов" над Ницше из 21. Я заглядываю кстати в комментарий к ТГЗ (без дипла!) и там очень мало полезной информации по смыслу, а не по филологической и исторической шелухе, часто и так очевидной. И это при том, что других последовательных комментариев к ТГЗ практически не существует, ну какого-то T.K. Seung нашел, и это вообще какое-то умопомрачительное говно похлеще натягиваний штрауссианцами Платона на свою жопу
>толку мне от этого (или другим)?
Ты засираешь раздел спамом. Прекрати срать
Это >>159265 писал не я (более того, я писал это >>159293)
>заполняю тред релейтед информацией
Нет, ты постишь кирпичи с автоматическим переводом, по 5 штук за раз
>Так труды Ницше - это тоже сплошные кирпичи. В чём проблема?
-> >>159766
Двач это не библиотека, и я бы не пошел в библиотеку, в которой дают какие-то оборванные листки непонятно откуда с замасленными краями
Опять ты врешь самому себе. Двач полон "библиотечных" копипаст и не только (двач - это сплошное чтение, вообще-то, тем более на философаче), и снова, афоризмы Ницше как нельзя хорошо подходят под это твое описание, ведь в них не связности, ни толковых предпосылок, ни, главное, ссылок на прочтенные источники. А эти комментарии все эти неясности устраняют полностью - к тому же совершенно очевидно - откуда они - в них и так это написано. Наконец, они всяко лучше и качественнее домыслов с двача по поводу работ Ницше.
Но если тебе так противна правда по поводу твоего "короля" - то неудивительно что ты не хочешь делать работу по его чтению как следует (с комментариями). Ведь от этого все волшебство и магия Ницше исчезают, и внезапно пред нами предстает всего лишь очередной философ эпохи романтизма, ничего сверх-колоссального и таинственного не делавший, а только изрядно лгущий, стремящийся к полунаучности и в целом-то в философии особо-то даже не разбирающийся, романтик-неопаганист с пантеистической религией на замену христианству, эдакий Гете для модерна. Но никакой не "философ с глубинными истинами". Обидно, да?
Я же говорю - вы, обыватели, только и рады быть обманутыми. Все ради наслаждения - полная наркомания и аддикция. А на истину вам, хомякам, наплевать.
>Но если тебе так противна правда по поводу твоего "короля"
Если меня тошнит от толкователей Ницше, это не значит, что я фанат Ницше, это значит только то, что я невысокого мнения об этих авторах (Фуко, Пуко, аналитические философы сознания, в целом люди родившиеся после 1900, и т.д.)
>Наконец, они всяко лучше и качественнее домыслов с двача по поводу работ Ницше.
Действительно, после исхода нейрошиза все чаще задумываюсь, а зачем я вообще сюда захожу
>Он компатибилист (при условии абсолютного детерминизма).
>Если грубо - степень свободы воли зависит от "количества" власти (слово "власть" можно понимать либо в смысле Фуко либо Валлерштайна).
>Окрошка из прослушанных лекций Смулянского в речи. Ctrl+F -> 13 упоминаний психоанализа в треде про Ницше, и все от одного человека
Советую тебе последовать твоему же совету про травку что ты мне пытался всучить.
Потому что материал ты уже совсем не перевариваешь.
Идея Вечного возвращения означала для Ницше в этот момент возможность повторения всякого явления; через бесконечное, неограниченное, непредвидимое количество лет человек, во всём похожий на Ницше, сидя также, в тени скалы, найдёт ту же мысль, которая будет являться ему бесчисленное количество раз. Это должно было исключить всякую надежду на небесную жизнь и какое-либо утешение. Однако, несмотря на всю её безжалостность, эта идея, по мысли Ницше, в то же время облагораживает и одухотворяет каждую минуту жизни, придавая непреходящий характер любому её мгновению, непреходящему в силу его Вечного возвращения. «Пусть всё беспрерывно возвращается. Это есть высшая степень сближения между будущим и существующим миром, в этом вечном возвращении – высшая точка мышления!»
Ницше был крайне потрясён глубиной открытой им идеи, которая, как он считал тогда, наделяет вечностью самые мимолётные явления этого мира и даёт каждому из них одновременно лирическую силу и религиозную ценность.
Однако в становлении и оформлении его мыслей существенную роль, как известно, играли не только собственно интеллектуальные мотивы; как это ни парадоксально, но вполне равнозначными, а может, даже превалирующими по степени их влияния были здесь и другого рода составляющие – природно-климатические, биографические, физиологические и прочие. Так, в сентябре этого же года резкое ухудшение погоды приводит к обострению у Ницше болезни и появлению состояния сильной подавленности, когда дважды в течение двух месяцев он пытается покончить жизнь самоубийством. Сюда можно отнести и приходящуюся на это же время неудачную любовь к Лу Саломе. Теперь мысль о Вечном возвращении покажется ему и невозможной, и ужасающей.
Короче говоря, если Бог умер, Нишце, эту божественную роль определятора направления человека и его мотивации и этики возлагает на самого человека. На самом деле идея не прям новая, но по-новому озвучена.
Про Вечное возвращение так и не понял, что это, похоже на платонистику.
Вот ключевой абзац,
но честно говоря, о каких бесчисленных раз он говорит не ясно, особенно в 21 веке, когда планета все больше походит на зону самоуничтожения ЯО или климатическими траблами
Классно он все таки пишет, такой плотный анализ деталей изучаемой вещи.
>под моралью подразумевается именно учение об отношениях власти, при которых возникает феномен «жизнь».
Что значит феномен жизнь?
Нет, не шутка.
Почему пророк? Потому что он создатель учения о сверхчеловеке, но сам не являлся им.
Почему ценности смерти? Потому что именно ничто-нигилизм есть отрицание жизни, а не измение. Поэтому очень хорошо ложится именно посмертно, то бишь заведомо в ложных ценностях нигилизма-смерти.
>>160102
Спс, очень интересно, будет чем занять себя на досуге.
А ты давно увлекаешься Ницше или другие течения и авторы тоже тебя интересовали?
В 1889 году на улице Турина случилось странное происшествие. Кучер хлестал кнутом старую лошадь, которая отказывалась тронуться с места. Неожиданно к повозке подбежал хорошо одетый господин с пышными усами и обнял животное за шею, при этом горько зарыдав. Это был не кто иной, как всемирно известный философ Фридрих Ницше. Его с трудом увели от лошади, а когда привели домой, выяснилось, что он не в себе. Ницше поместили в лечебницу для душевнобольных, где он провел остаток жизни.
Но что же случилось с лошадью и ее хозяином?
> Я заглядываю кстати в комментарий к ТГЗ (без дипла!)
это че
https://annas-archive.org/md5/6df6c214a931f75bc34b359cb73a5c87
https://annas-archive.org/md5/cbba0427d7ca7a82279944b0f3238a27
Если говорить не о работе, а о труде, то я занимаюсь научным просвещением в СНГ, перевожу фрагменты из комментариев Ницше и размещаю в интернете. Учеба же резко переоценена (для обывателей).
См.
1. https://www.youtube.com/watch?v=mRL8VqvD3XQ&t=335s
2. 289, 11-19 Если я когда-либо выпил полную порцию из той пенящейся приправы и кувшина, в котором все вещи хорошо смешиваются: / Если моя рука когда-либо наливала ближнему самое далекое, и огонь - духу, и удовольствие - печали, и самое худшее - самому доброму: / Если я сам - крупица той искупительной соли, благодаря которой все вещи хорошо смешиваются в банке: - / - ибо есть соль, которая связывает добро со злом; и даже самое злое достойно приправы и последнего шипения: -] В "За II о дихтерне" и "За III о сыне" Заратустра пренебрежительно отзывается о "посредниках и смесителях", которых он там называет "полукровками" (165, 19 f.; ср. 208, 15 f.). Когда он представляет себя здесь в качестве (возможного) смесителя в великом кувшине мира, он связывает это не с идеей полумер, а, напротив, с фантазией о величии того, кто умеет вкушать мир во всех его измерениях и контрастах и для кого моральное различие между добром и злом становится неактуальным. В черновике этого отрывка в N VI 8,32 Заратустра не выступает столь яростно в роли миксера, но надеется носить связующую "соль" в себе: "Если только капля есть во мне от того переполненного ˹ специями и˺ смесью кувшина, в котором ˹dem˺ все хорошее и плохое хорошо перемешано: / так что даже худшее пахнет пикантно и ˹сидит дома˺ и дружелюбно рядом с лучшим - / если только есть во мне крупица той искупительной соли, которая заставляет все вещи хорошо смешиваться ˺в банке для смешивания˺: / - ибо есть соль, которая связывает хорошее с плохим˹ злом˺ ˹ благословенно˺ и (1) превращает все невзгоды в (2) даже (а) зло, называемое необходимым˹ (б) худшим (3) самое зло (а) необходимо для ˹ приправы и˺ шипения (б) необходимо для приправы и для благословенного шипения -" (KGW VI 4, 544). Метафору мира как смешанного кувшина, в котором нет ни того, ни другого, а только постоянное "и то, и другое", Н. заимствует у Гераклита. Так, он утверждает в PHG 5: "Мед, по словам Гераклита, горький и сладкий одновременно, а сам мир - это смешанный кувшин, который нужно постоянно перемешивать. Все становление возникает из войны противоположностей: определенные качества, которые кажутся нам устойчивыми, выражают лишь сиюминутное преобладание одного из борцов, но война не окончена, борьба продолжается вечно". (KSA 1, 825, 14-20; ср. Diels/Kranz 1956, 22 B 125.)
289, 22 Второе пришествие?] Вслед за этим в Z II 4,126 зафиксировано продолжение четвертого стиха, в котором желание Заратустры направлено не на вечность, а на женскую жизнь, персонифицированную как "блудная". С точки зрения текстовой генетики, эта конструкция напрямую связана с начальным разделом "Другой танцевальной песни": "пылкий для (1) единственной, (2) самой блаженной блудницы, которая (1.2) все еще плавит звезды в чаше своей ˹der˺ похоти и со смехом выливает миры на свои ковры становления? (3) женщина, которая все еще плавит звезды в чаше своей похоти и со смехом выливает миры на свои ковры становления? / в чьих ночных глазах вспыхивает золото, золотая баржа на соседних водах - тонущая, пьющая, снова машущая золотой качкой баржа: / чья улыбка угрожает, чья ненависть соблазняет, чья похоть убивает, чье убийство искупает, чье искупление связывает:" (KGW VI 4, 543).
290, 2 f. Если я люблю море и все, что связано с морем, и больше всего люблю, когда оно гневно противоречит мне.:] NL 1883, 19[13] сформулировано безличностно, но в остальном во многом идентично: "Я люблю море и все, что похоже на море, и больше всего люблю, когда оно мне противоречит -". (KSA 10, 586, 1 f.). С другой стороны, в черновике N VI 7,89 дается иное начало стиха: "Если я когда-нибудь ослаблю цепь на моем ˹ все еще ужасном˺ море ˹brach˺, найду ключи ˹findend-˺ er findend, которые еще никогда не были сдвинуты человеческой решеткой" (KGW VI 4, 545).
290, 4-9 Если есть во мне та ищущая жажда, что гонит паруса за неизведанным, если есть в моем вожделении мореплаванье: / Если когда-нибудь ликующий крик мой: "берег иссяк, - теперь последняя цепь с меня упала, - / - безбрежный ревет вокруг меня, далеко за пределами сияет пространство и время для меня, ну и прощай! ну и прощай! старое сердце!"]. Мотив восторженного ухода в неизвестность и беспредельность, который сопровождается здесь освобождением от цепей, лирически представлен Н. в стихотворении "К новым морям" в приложении к FW: "Dorthin - w il l ich; und ich traue / Mir fortan und meinem Griff. / Море лежит открытое, в синеву / Дрейфует мой генуэзский корабль. // Все сияет для меня новым и новым, / Полдень спит на пространстве и времени -: / Только глаз - чудовищный / Глядит на меня, бесконечность!" (KSA 3, 649, 1-9; ср. NK 3/2 FW Appendix Nach neuen Meeren). О том, что между стихотворением и пятой строфой "Die sieben Siegel" существует не только тесная мотивная, но и текстуально-генетическая связь, свидетельствует более ранний вариант "Nach neuen Meeren", обнаруживающий косвенное сходство с настоящей главой и предназначавшийся в качестве девиза для задуманной Н. "Sentenzen-Buch" (NL 1882, KSA 10, 3[1], 53, 2): "'Dorthin will ich! И я верю / "Отныне я и моя хватка." / "Открыто море, в синеву / "дрейфует мой генуэзский корабль." / "Все становится новым и новым для меня, / "Далеко сияет пространство и время - / "Слава тебе, корабль! Слава твоему рулевому! / "Вечность ревет вокруг тебя" -". (ibid., 53, 5-12)
290, 5 если в моей похоти есть вожделение мореплавания]. "если в руке моей похоть штормового ветра" (N VI 8, 9; KGW VI 4, 545).
290, 6 If ever my rejoicing cried out:] "если когда-либо мое блаженство говорило ˹rief˺:".
290, 18-21 Если добродетель моя - добродетель танцора, и я часто прыгал обеими ногами в золотисто-изумрудном восторге: / Если порочность моя - смеющаяся порочность, дома среди розовых склонов и лилейных изгородей:] Самовосприятие смеющегося танцора контрастирует с главой "Другая песня танца", где Зара Тустра незадолго до этого описывает, как боролся с жизнью в диком танце и упал. Поражают изысканно-манерные композиции. "Золотисто-изумрудный восторг" и "живая изгородь из лилий" не имеют аналогов в "За"; только "склоны роз" являются отсылкой к "За II Песнь танца": "кто не боится моей тьмы, тот найдет и склоны роз под моими кипарисами" (139, 15 f.).
290, 22 f. - ибо в смехе все зло вместе, но освященное и отпущенное своим собственным блаженством: -] Освящающее значение смеха провозглашается и в оставленной записке: "В смехе все злые порывы становятся святыми: но что все тяжелое становится легким -" (NL 1883, KSA 10, 19[6], 584, 19 f.). В За III "О старых и новых скрижалях" 2 Заратустра говорит о "мудром желании", которое делает его легким и летящим: "И часто оно уносило меня вдаль и ввысь, и вдаль, и среди смеха: там я летел, глядя, точно стрела, сквозь залитый солнцем восторг" (247, 23-25).
290, 24-26 И если это есть моя Альфа и Омега, то пусть всякая тяжесть станет легкой, всякое тело - танцором, всякий дух - птицей; и воистину это есть моя Альфа и Омега! -] И снова Заратустра опирается на язык Библии, поскольку Бог говорит о себе: "Я есмь Альфа и Омега, начало и конец" (Откровение 1:8; Библия NT 1818:290), и Христос также использует соответствующее самоназвание в своих устах (ср. Откровение 21:6 и 22:13). Конечно, Заратустра не претендует на соответствующее всеобъемлющее значение для себя, но ссылается на свое предпочтение легкости. Ставшее привычным выражение "А и О" восходит к греческому алфавиту, в котором альфа (А) была первой буквой, а омега (Ω) - последней. Как шифры, обозначающие божественное всеохватывающее (начало и конец всего сущего), они часто использовались в христианской эмблематике.
Постоянная борьба со всегда одинаковыми неблагоприятными условиями, как сказано, является причиной того, что тип становится устойчивым и твёрдым. Но наконец наступают-таки благоприятные обстоятельства, огромное напряжение ослабевает; быть может, среди соседей уже нет более врагов, и средства к жизни, даже к наслаждению жизнью, имеются в избытке. Разом рвутся узы, и исчезает гнёт прежней дисциплины: она уже не ощущается необходимостью, условием существования — если бы она хотела продолжить своё существование, то могла бы проявляться только в форме роскоши, архаизирующего вкуса. Вариации, в форме ли отклонения (в нечто высшее, более тонкое, более редкое) или вырождения и чудовищности, вдруг появляются на сцене в великом множестве и в полном великолепии; индивид отваживается стоять особняком и возвышаться над общим уровнем.
<...>
Достигнута та опасная и зловещая граница, за которой поверх старой морали вживается более высокая, более разносторонняя, более широкая жизнь; увлечённый её потоком «индивидуум» вынужден теперь сделаться своим собственным законодателем, измышлять разные уловки и хитрости для самосохранения, самовозвышения, самоосвобождения. Мы видим сплошные новые «зачем», сплошные новые «как», больше нет никаких общих формул, непонимание и неуважение заключают тесный союз друг с другом, гибель, порча и высшие вожделения ужасающим образом сплетаются между собой, гений расы изливается из всех рогов изобилия Доброго и Дурного, наступает роковая одновременность весны и осени, полная новой прелести и таинственности, которые свойственны юной порче, ещё не исчерпавшей своих сил и не знающей усталости. Снова появляется опасность, великая опасность, мать морали, — на этот раз она кроется в самом индивидууме, в ближнем и в друге, на стогнах, в собственном ребёнке, в собственном сердце, во всех самых задушевных и затаённых желаниях и устремлениях: что же должны проповедовать теперь философы морали, появляющиеся в это время? Они обнаружат, эти проницательные наблюдатели и подёнщики, что всё идёт к близкому концу, что всё вокруг них портится и наводит порчу, что ничто не устоит до послезавтрашнего дня, кроме одного вида людей, неизлечимо посредственных. Одни посредственные только и имеют шансы продолжать существовать и плодиться, — они люди будущего, единственные, кто переживёт настоящее; «будьте такими, как они! сделайтесь посредственными!» — вот что повелевает единственная мораль, которая ещё имеет смысл и которой ещё внемлят. — Но её трудно проповедовать, эту мораль посредственности! — она ведь никогда не посмеет сознаться, что́ она такое и чего она хочет! она должна говорить об умеренности и достоинстве, об обязанностях и любви к ближнему, — ей будет трудно скрывать иронию!
>занимаюсь научным просвещением в СНГ, перевожу фрагменты из комментариев Ницше и размещаю в интернете.
если ты размещаешь тока на двачах, то это вряд ли много кто прочтет
Христианство - нигилизм чистой воды. Но вообще Ницше не против Христа. А именно против Христианства. Плюс ко всему, учения Христа было разным. Евангелия - не единые писания, совершенно. Как и Новый Завет в целом.
Каждый афоризм - мысль, которую должно подтверждать бытие. Сама абстрактность даёт бытие мысли более широкое, нежели чем могло быть.
И толку мне логические противоречия? Ты - верун, который верит в разум. Кант, ну вообще дожили. Самый противный, мерзкий и гнусный мудак. Действительно, теолог, а не философ.
Кстати, Кант и Платон, между прочем, такие же мистики, как и Гегель, которые всё ещё исходят из веры. Или что ты вообще подразумеваешь под действительностью? Где её отвергал Ницше? Ну, если действительность у тебя такая же, как у марксистов, то да, он её отвергает. Ницше - очень холодный учёный, в отличии от тобою описанных.
>А последствия тебя не очень волнуют?
А этот "тебя" сейчас со Мною, в одной комнате?
>На войну пошел бы?
https://youtu.be/MUHfY140tLY
>здоровый человек "слабых толкать" после чтения не будет
Глупая нейронка, ни на что не годная. Падающего подтолкни: решение этой задачи в том чтобы подтолкнуть с Другой Стороны, т.е. поддержать от падения.
почему написанное в книгах надо обязательно вот так буквально воспринимать, как робот практически?
ты же не программу в мозг (пустой) грузишь, а текст читаешь... если слова написаны на белом листе и в книге - это вовсе не значит, что это (оно) - твоя душа - это просто буковки
Ты лучше скажи почему и как твой любимый Ницше ел экскременты? потому что для выращивания овощей используются удобрения на основе навоза
>Читая Ницше все больше понимаю, как его картина мира разрушительна в руках неопытного читателя. (прим. Гитлер)
В марте читал Библию, в апреле читаю Лавкрафта, в следующем месяце беру Ницше.
>Заратустру не читай, смысла 0.
Спасибо, значит его и куплю.
Смывать свое время в туалет, чтож твой выбор, расхлебывать тебе
>почему написанное в книгах надо обязательно вот так буквально воспринимать, как робот практически?
>
Ницше сам же говорил человек-зеркало - тока так обьективная реальность проникнет...
это же не художественная лит-ра чтоб мусолить
>вожделеющей (ἐπιϑυμητιϰόν), — люди влюбляются, испытывают голод, жажду и другие подобные желания
>верблюд
мда
>Лакан
ваще ни к первому ни ко второму
>Антихрист
>там про индоевропейское деление общества в Индии
вот это совпадение...
https://ru.wikipedia.org/wiki/Трифункциональная_гипотеза
Пикр: кстати там ошибка, savoir не означает "спасать", означает "знать", и в оригинале в дневниках Бодлера я читал "знать, убивать, творить"
>>160323
>верблюд
Или это че ребенок может вожделеющему соответствует, и у Ницше "эволюция" идет от высшей части души к низшей?
А вообще https://ru.wikipedia.org/wiki/Апофения
>>160324
в индийской системе 4 касты (нынче уже - даже - 5) + подсистема апелляций даже для неприкасаемых (Ницше опять в этом месте писал про не существующие в истории вещи (ошибся), а скорее использовал явления как метафоры для своих замыслов - поэтому им написанное надо читать по-иному)
+ я ничего не упорядочивал (я же написал - параллели проводятся самостоятельно)
Лакан - это о том же делении души, буквально психики и model of internal cognition, тем более что у него она - околокибернетическая ("язык - это паразит")
Если осуждение как критика, то
«Где нельзя уже любить, там нужно — пройти мимо!»
Если осуждение чего-то аморального или уродливого, то
«Скажите мне, братья мои: что считается у нас худым и наихудшим? Не есть ли это вырождение?»
«Есть другое себялюбие, чересчур бедное и голодающее, которое всегда хочет красть, — себялюбие больных, больное себялюбие.
Воровским глазом смотрит оно на всё блестящее; алчностью голода измеряет оно того, кто может богато есть; и всегда ползает оно вокруг стола дарящих.
Болезнь и невидимое вырождение говорят в этой алчности; о чахлом теле говорит воровская алчность этого эгоизма».
Если осуждение как негодование связанное с тобой лично, то
«Ибо, да будет человек избавлен от мести — вот для меня мост, ведущий к высшей надежде, и радужное небо после долгих гроз».
«Очищение от мести — вот моя мораль».
Но при этом
«Маленькое мщение более человечно, чем отсутствие всякой мести».
«Наконец, братья мои, остерегайтесь быть несправедливыми к отшельникам! Как мог бы отшельник забыть! Как мог бы он отплатить!
На глубокий родник похож отшельник. Легко бросить камень в него; но если упал он на самое дно, скажите, кто захочет снова достать этот камень?
Остерегайтесь обидеть отшельника! Но если вы это сделали, то и убейте его!»
(так что все сложно)
(сложность в том, что отсутствие мщения, проглоченная обида или проглоченные любые негативные чувства в естественном состоянии порождают рессентимент. Что с этим делать – есть разные ответы)
или тут автоделит как в тех бесконечных тредах?
Ницше это шиз/Дугин нашего времени, а двач - это дугиноёбская параша.
не читал Дугина, и скорее всего не буду никогда, судя по его "лекциям" на разных соц.площадках инета, философии там немного.. исправьте, если я ошибаюсь
они шизики в любом случае (Ницше тоже не философ по образованию, и многих философов разбирал через чужие монографии либо обзорные труды)
советую держаться от их лжи/уловок подальше (максимум - знать шизло в лицо и не более)
Почему все ответы удалили :(
Я не успел прочитать
Прославленный комментарий дает справку, что Ницше здесь пересказывает некого Фере, отрывок из книги "Деградация и преступность". А потом комментарий дает... вопрос:
«Утверждение в 180, 24-28, которое Н. молчаливо перенимает у Фере, трудно согласовать с другими его высказываниями о "воле к власти": как могла бы быть понята "воля к власти", если бы "воля" была просто реактивной способностью, определяемой соответствующими обстоятельствами ("стимулами"), "результатом"? Для того чтобы утвердить "волю к власти" в качестве универсального принципа, не должна ли воля - свободная или несвободная - отделиться от своей природы, связанной со стимулами, от простой реактивности, чтобы стать первой, не подлежащей отмене?».
И больше ничего не дает. Но спасибо и на этом, хоть ничего не берет...
>Очевидно что не о Воле к Власти, ведь она как раз и движет, и созидает
У Ницше есть некоторые взбрыкивания против воли как метафизического понятия, например уже в ПТСДиЗ 19 (http://flibusta.is/b/266908/read), и когда он критикует некую "единую мировую волю", это по идее так же применимо к идее "единой воли к власти" (которая "и есть мир, и ничего кроме" и т.п., кстати в том же ПТСДиЗ эти слова есть 36).
Короче, я тоже не знаю как комментатор
Наше тело есть только общественный строй многих душ. Нравственность [дух] прежде всего есть средство для охранения общины и отвращения от нее гибели, затем средство поддержания общины на известной высоте и в известном хорошем состоянии. Мотивами ее являются страх [тревога/Unbehagen/Angest] и надежда [желание/Todestrieb/Begierde/"воля"], могущество и грубость которых пропорциональны силе стремления к обратному личному обособленно. Пока двоякий род охранения не может быть достигнут более мягкими средствами, приходится прибегать к ужасным средствам устранения - здесь являются необходимыми пытки и палачи, которые их производят. Дальнейшие ступени нравственности, т. е. средства для означенной цели, суть повеления высшего закона; еще дальнейший и высший повеления абсолютного понятия о долге с его “ты должен” – все это еще довольно грубо обтесанные, но широкие ступени, потому что люди не умеют еще ходить по более изящным и узким. Затем наступает нравственность склонности, вкуса, наконец - нравственность [духовность] разума, которая находится вне всяких призрачных мотивов нравственности и доказывает, что человечество испокон веков не должно бы иметь другой нравственности, кроме нее. (Все недостаточно владеющие собой и незнакомые с нравственностью, как с постоянным проявлением самообладания в великом и малом, невольно становятся хвалителями добрых, сострадательных, благодушных побуждении, той инстинктивной нравственности, которая взамен головы обладает только сердцем и щедрыми на помощь руками. Конечно им выгодно бросать тень на нравственность разума и сделать преобладающей ту другую нравственность.)
>>160491
Вопрос в итоге в том - о чьей здесь "воле" речь? (Принимая во внимание что жизнь есть дискурс сугубо господский, ведь раб не имеет означения целей как таковых - они ему даются свыше.)
Нет такой ситуации, в которой от господина стоило бы ожидать «субъектности» в смысле проявляемой им верности идее. Возлагаемые в этом направлении на него чаяния не должны обманывать: господин, на что явно указывает соответствующий экскурс, функционирует как подпорка, клин, вбитый в положение вещей. На большее в его отношении рассчитывать не стоит. В этом смысле возникает лишь вопрос о том, как субъект действует и ищет свое благо в ситуации, в которой на прочность этого «заклинивания» рассчитывать не приходится.
Я только начал читать Ницше и тут сразу такие парадоксальные изречения.
>>160491
Та корпорация, отдельные члены которой, как сказано ранее, считают себя равными - а это имеет место во всякой здоровой аристократии, - должна сама, если только она представляет собою живой, а не умирающий организм, делать по отношению к другим корпорациям всё то, от чего воздерживаются её члены по отношению друг к другу: она должна быть воплощённой волей к власти, она будет стремиться расти, усиливаться, присваивать, будет стараться достигнуть преобладания, - и всё это не в силу каких-нибудь нравственных или безнравственных принципов, а в силу того, что она живёт и что жизнь и есть воля к власти. (Коренное различие: стремление к свободе, инстинктивная жажда счастья и наслаждений, порождаемых чувством свободы, столь же необходимо связана с рабской моралью и моральностью, как искусство и энтузиазм в благоговении и преданности является регулярным симптомом аристократического образа мыслей и аристократической оценки вещей.) ... Группы ощущений, которые могут наиболее быстро пробудиться в глубине души, заговорить и давать приказания, имеют решающее значение для всей табели о рангах ее ценностей и в конце концов определяют скрижаль ее благ. Оценка вещей данным человеком выдает нам до некоторой степени строение его души и то, что она считает условиями жизни, в чем видит подлинную нужду. ... Легкая сообщаемость нужды, т. е. в сущности переживание только средних и общих явлений жизни, должна быть величайшею из всех сил, распоряжавшихся до сих пор судьбою человека.
>>160495
>>160496
- «Поверят ли мне? но я очень желаю, чтобы мне поверили в этом: я думал о себе всегда лишь дурно, думал только в очень редких случаях, только будучи вынужден к этому, всегда без всякого увлечения «предметом», готовый удалиться от «себя», всегда без веры в результат, благодаря непреоборимому сомнению в возможности самопознания, которое завело меня так далеко, что даже в допускаемом теоретиками понятии «непосредственное познание» я вижу contradictio in adjecto, - весь этот факт есть почти что самое верное из всего, что я знаю о себе. Должно быть, во мне есть какое-то отвращение, препятствующее мне думать о себе что-нибудь определенное. - Не скрывается ли тут, быть может, загадка? Весьма вероятно; но, к счастью, не для моих зубов. - Быть может, этим выдает себя та порода, к которой я принадлежу? - Но выдает не мне - что вполне отвечает моему собственному желанию.»
И праздник праздников настал для нас,
Час славы бранной:
Пришёл друг Заратустра, гость желанный!
Смеётся мир, завеса порвалась,
В объятьях брачных с светом тьма слилась...
Всякая философия скрывает в свою очередь некую философию; всякое мнение - некое убежище, всякое слово - некую маску.
Каждый глубокий мыслитель больше боится быть понятым, чем непонятым. - В последнем случае, быть может, страдает его тщеславие, в первом же - его сердце, его сочувствие, которое твердит постоянно: «ах, зачем вы хотите, чтобы и вам было так же тяжело, как мне?»
- Странник, кто ты? Я вижу, что ты идешь своей дорогой без насмешки, без любви, с загадочным взором; влажный и печальный, как лот, который, не насытясь, возвращается к дневному свету из каждой глубины - чего искал он там? - с грудью, не издающей вздоха, с устами, скрывающими отвращение, с рукою, медленно тянущейся к окружающему: кто ты? что делал ты? Отдохни здесь: это место гостеприимно для каждого, - отдохни же! И кто бы ты ни был - чего хочешь ты теперь? Что облегчит тебе отдых? Назови лишь это; а все, что у меня есть, - к твоим услугам! - «Отдохнуть? Отдохнуть? О любопытный, что говоришь ты! - Но дай мне, прошу тебя - - » Что? Что? говори же! - «Еще одну маску! Вторую маску!»
>Как будто мне не стоило начинать с Антихристианина.. как будто он все здесь вывел уже.
Кто-то даже может считать, что в Антихристианине он уже все "увёл"... Действительно не стоило и я бы посоветовал с сочинений до 1887 года начать
ТГЗ тоже противоречит ранее заданным тематикам, например
Неизменный характер.
Что характер неизменен – это в строгом смысле слова неверно; напротив, это излюбленное утверждение означает лишь, что в течение краткой продолжительности жизни человека воздействующие мотивы не могут задевать достаточно глубоко, чтобы стереть запечатлевшиеся черты многих тысячелетий. Но если мы вообразим себе человека восьмидесятитысячелетнего возраста, то в нем мы имели бы даже абсолютно изменчивый характер, так что из него постепенно развивалось бы множество различных индивидов. Краткость человеческой жизни склоняет ко многим ошибочным утверждениям о свойствах человека.
в то же время (в ТГЗ)
"Почему ты так тверд? – спросил однажды у алмаза кухонный уголь. – Разве мы не в близком родстве?"
"Почему вы такие мягкие?" – Так спрашиваю я вас, братья мои: разве вы мне не братья?
Почему вы так мягки, слабы и уступчивы? Почему так много отречения и отрицания в сердце вашем? И так мало рокового во взоре?
И если не хотите вы быть роком и неумолимостью, разве сможете вместе со мной побеждать?
И если твердость ваша не хочет сверкать, рубить и рассекать: разве сможете вы вместе со мной созидать?
Ибо созидающие – тверды. И для вас должно быть блаженством запечатлеть руку свою на тысячелетиях, словно на воске,
– блаженством – словно на меди, запечатлеть письмена на воле тысячелетий, на воле, что тверже и благороднее, нежели медь. Самое благородное – тверже всего.
О братья мои, эту новую скрижаль воздвигаю я над вами: будьте тверды!
аналогично
Желай подлинного себя. — Характеры деятельные и имеющие успех поступают не по правилу: «познай самого себя», а как будто бы подчиняясь велению: «стремись к подлинному себе — и ты станешь самим собою». Кажется, будто судьба всегда предоставляет им выбор; тогда как характеры пассивные и созерцательные вечно раздумывают о том выборе, который сделали, вступая в жизнь.
и более поздняя максима
Что говорит твоя совесть? “Ты должен стать тем, кто ты есть”.
но как я показывал в стёртых постах - от того, что он писал в ЧСЧ, Ницше по большему счёту - отказался, и ушёл в упрямство и эссенциализм (когда ЧСЧ более тонкая работа и полна всяких интересных измышлений в духе и Лэнда, и суперстимулов, и даже противоположных мнений в духе полукибернетика Лакана (который отрицает нейрошизу как таковую, например, тавтологичность истины)), да и в целом - всё-таки упростил работу
при этом...
"Не в той мере, в какой мы художники". Существует несколько подробных интерпретаций этого отрывка. В более ранних исследованиях о понятии истины в этом тексте велась ожесточенная полемика между Вальтером Кауфманом (согласно которому Н. сохраняет претензии на истину) и Артуром Данто (для которого Н. отвергает любые претензии на истину здесь); ср. Danto 1980, 190-192 и Kaufmann 1982, 416-421, esp. 417-419, прим. 13. Stegmaier 2012b, 125-136, здесь 136, прим. 223, считает этот "спор" "нерелевантным", поскольку речь идет скорее о самореферентном, перформативном "парадоксализировании" научной воли к истине. Штегмайер относит этот текст к "одному из самых сложных в V книге ФВ" (Stegmaier 2012b, 126) и рассматривает его котекстуально как начало "цепочки афоризмов о науке и ее эрудиции", продолженной ФВ 348, ФВ 349 и ФВ 366 (Stegmaier 2012b, 125). Как и Штегмайер, Деллингер 2012b, 153-159, здесь 158, говорит о "самоотмене научной воли к истине", которую он понимает "как конечное следствие динамики распада, определяемой ею [этой волей к истине]" в смысле "враждебности к жизни". Деллингер, однако, ссылается не на Штегмайера, а на другие тексты, в частности на GM III 24, где FW 344 даже прямо цитируется в конце (ср. NK 577, 1-18; см. также Danto 1980, 190-192). См. также Ure 2019, 210-212, здесь 211, который в той же интертекстуальной рамке определяет "соучастие между волей к истине и аскетическим отвращением к жизни" как главную проблему FW 344. Интерпретация Cherlonneix 2015, 9-53 фокусируется на тематической связи между концепцией истины в FW 344 и "смертью Бога". Ламперт 1993, 319-324, здесь 319, уже фокусировался на этой связи (и, следовательно, также рассматривал FW 343 и FW 344 вместе): "Не все боги мертвы для безбожников, ибо обосновывающее убеждение науки - это священная реликвия". В основной, центральной формулировке из FW 344, "что это все еще метафизическая вера, на которой покоится наша вера в науку" (577, 8-10), Heit 2005, 49 в свою очередь видит кульминацию "взгляда Ницше на надежность научного знания": как сомнение в метафизических предпосылках науки, которое стоит "в критической просветительской традиции Канта" и радикализирует ее еще больше.
то есть относительно насмешки Дерриды "в трудах Ницше истины нет" я бы скорее предложил либо делать сборник максимально удачных афоризмов Ницше как таковых (что в целом-то затея субъективная и даже "воля к власти"), либо идти путём Данто (который и так хорошо аргументирован), а не Кауфмана
как альтернатива - есть другие подходы - они описаны выше (Штегмайер и Деллингер)
но в целом, по сути, с решения вопроса о истине собственно чтение Ницше и должно начинаться, - иначе вообще не ясно, как воспринимать его работу - и это ещё большой вопрос - надо ли воспринимать его работу как хотел этого самого Ницше, - или более полезно и не "самый вредный вред" воспринять её самым изощрённейшим и сложнейшим образом, вытащив из его трудов максимум утончённости и собственно философии - вместо всяких глупых моралей... (не воспринимая его работы так, как ему фантазировалось)
или, вдобавок к >>160538 слова самого Ницше (по отношению к "правильному" чтению его трудов... (которые тоже надо верно проинтерпретировать и истолковать...)
В предвидении, что не далек тот день, когда я должен буду подвергнуть человечество испытанию более тяжкому, чем все те, каким оно подвергалось когда-либо, я считаю необходимым сказать, кто я. Знать это в сущности не так трудно, ибо я не раз “свидетельствовал о себе”, Но несоответствие между величием моей задачи и ничтожеством моих современников проявилось в том, что меня не слышали и даже не видели. Я живу на свой собственный кредит, и, быть может, то, что я живу, - один предрассудок?.. Мне достаточно только поговорить с каким-нибудь “культурным” человеком, проведшим лето в Верхнем Энгадине, чтобы убедиться, что я не живу… При этих условиях возникает обязанность, против которой в сущности возмущается моя обычная сдержанность и еще больше гордость моих инстинктов, именно обязанность сказать: Выслушайте меня! Ибо я такой-то и такой-то. Прежде всего не смешивайте меня с другими!
Я, например, вовсе не пугало, не моральное чудовище, - я даже натура, противоположная той породе людей, которую до сих пор почитали как добродетельную. Между нами, как мне кажется, именно это составляет предмет моей гордости. Я ученик философа Диониса, я предпочел бы скорее быть сатиром, чем святым, Но прочтите-ка это сочинение. Быть может, оно не имеет другого смысла, как объяснить названную противоположность в более светлой и доброжелательной форме. “Улучшить человечество – было бы последним, что я мог бы обещать. Я не создаю новых идолов; пусть научатся у древних, во что обходятся глиняные ноги. Мое ремесло скорее – низвергать идолов – так называю я “идеалы”. В той мере, в какой выдумали мир идеальный, отняли у реальности ее ценность, ее смысл, ее истинность… “Мир истинный” и “мир кажущийся” – по-немецки: мир изолганный и реальность… Ложь идеала была до сих пор проклятием, тяготевшим над реальностью, само человечество, проникаясь этой ложью, извращалось вплоть до глубочайших своих инстинктов, до обоготворения ценностей, обратных тем, которые обеспечивали бы развитие, будущность, высшее право на будущее.
Тот, кто умеет дышать воздухом моих сочинений, знает, что это воздух высот, здоровый воздух. Надо быть созданным для него, иначе рискуешь как простудиться. Лед вблизи, чудовищное одиночество – но как безмятежно покоятся все вещи в свете дня! Как легко дышится! Сколь многое чувствуешь ниже себя! – Философия, как я ее до сих пор понимал и переживал, есть добровольное пребывание среди льдов и горных высот, искание всего странного и загадочного в существовании, всего, что было до сих пор гонимого моралью. Долгий опыт, приобретенный мною в этом странствовании по запретному, научил меня смотреть иначе, чем могло быть желательно, на причины, заставлявшие до сих пор морализировать и создавать идеалы. Мне открылась скрытая история философов, психология их великих имен. – Та степень истины, какую только двух переносит, та степень истины, до которой только и дерзает дух, - вот что все больше и больше становилось для меня настоящим мерилом ценности. Заблуждение (вера в идеал) не есть слепота, заблуждение есть трусость…Всякое завоевание, всякий шаг вперед в познании вытекает из мужества, из строгости к себе, из чистоплотности в отношении себя… Я не отвергаю идеалов, я только надеваю в их присутствии перчатки… Nitimur in vetitum: этим знамением некогда победит моя философия, ибо до сих пор основательно запрещалась только истина.
Среди моих сочинений мой Заратустра занимает особое место. Им сделал я человечеству величайший дар из всех сделанных ему до сих пор. Эта книга с голосом, звучащим над тысячелетиями, есть не только самая высокая книга, которая когда-либо существовала, настоящая книга горного воздуха – самый факт человек лежит в чудовищной дали ниже ее – она также книга самая глубокая, рожденная из самых сокровенных недр истины, неисчерпаемый колодец, откуда всякое погрузившее ведро возвращается на поверхность полным золота и доброты. Здесь говорит не “пророк”, не какой-нибудь из тех ужасных гермафродитов болезни и воли к власти, которые зовутся основателями религий. Надо прежде всего правильно вслушаться в голос, исходящий из этих уст, в этот халкионический тон, чтобы не ошибиться в значении его мудрости. “Самые тихие слова – те, что приносят бурю. Мысли, приходящие как голубь, управляют миром”. –
Плоды падают со смоковниц, они сочны и сладки; и, пока они падают, сдирается красная кожица их. Я скверный ветер для спелых плодов.
Так, подобно плодам смоковницы, падают к вам эти наставления, друзья мои; теперь пейте их сок и ешьте их сладкое мясо! Осень вокруг нас, и чистое небо, и время после полудня. –
Здесь говорит не фанатик, здесь не “проповедуют”, здесь не требуют веры: из бесконечной полноты света и глубины счастья падает капля за каплей, слово за словом – нежная медленность есть темп этих речей. Подобные речи доходят только до самых избранных; быть здесь слушателем – несравненное преимущество; не всякий имеет уши для Заратустры… Тем не менее не соблазнитель ли Заратустра?.. Но что же говорит он сам, когда в первый раз опять возвращается к своему одиночеству? Прямо противоположное тому, что сказал бы в этом случае какой-нибудь “мудрец”, “святой”, “спаситель мира” или какой-нибудь decadent… Он не только говорит иначе, он и сам иной…
Ученики мои, теперь ухожу я один! Уходите теперь и вы, и тоже одни! Так хочу я.
Уходите от меня и защищайтесь от Заратустры! А еще лучше: стыдитесь его! Быть может, он обманул вас.
Человек познания должен не только любить своих врагов, но уметь ненавидеть даже своих друзей.
Плохо оплачивает тот учителю, кто навсегда остается только учеником. И почему не хотите вы ощипать, венок мой?
Вы уважаете меня; но что будет, если когда-нибудь падет уважение ваше? Берегитесь, чтобы статуя не убила вас!
Вы говорите, что верите в Заратустру? Но что толку в Заратустре? Вы – верующие в меня; но что толку во всех верующих!
Вы еще не искали себя, когда нашли меня. Так поступают все верующие; потому-то вера так мало значит.
Теперь я велю вам потерять меня и найти себя; и только когда вы все отречетесь от меня, я вернусь к вам…
... также, другими словами
Философ: это человек, который постоянно переживает необыкновенные вещи, видит, слышит, подозревает их, надеется на них, грезит о них; которого его собственные мысли поражают как бы извне, как бы сверху и снизу, как привычные для него события и грозовые удары; который, быть может, сам представляет собою грозовую тучу, чреватую новыми молниями; это роковой человек, постоянно окруженный громом, грохотом и треском и всякими жутями. Философ: ах, существо, которое часто бежит от самого себя, часто боится себя, - но которое слишком любопытно для того, чтобы постоянно снова не «приходить в себя», не возвращаться к самому себе.
>>160538
>>160539
наконец, можно не морочить голову и просто обратиться к первоисточнику, у которого Ницше и учился (его) "философии" (Шопенгауэру) - и оттуда уже разбирать вопрос и истины, и чего угодно (благо что как философ Шопенгауэр явно повыше уровнем)
Ницше спорит с некоторыми выводами Шопенгауэра относительно жизни "воли", но в остальном находится в трансцендентальном идеализме, где "воля" есть понятие метонимическое по отношению к "вещи-в-себе" (это же подтверждает Хайдеггер, см. пикрилы по поводу понятия "природа" (в смысле ницшевского предложения "оприродить человека"), и особенно последний пикрил), и в целом это всё - об имманентном (Делёз, кстати, тоже весь в имманентном находится, аналогично).
Другой философской базы у него просто нет. (Вот буквально - он другими понятиями и не пользуется, кроме "воли", и свои, по сути-то, на замену - не вводит - в отличие от Хайдеггера или того же Делёза.)
>почему я всегда должен начинать по-правильному
Нельзя лезть в сложное если ты не знаешь элементарного, чел.
Исключая варианты когда ты гений и/или талант - но даже тогда всё равно нужно догонять (вот Ницше не догнал и потому в чисто философском плане выглядит слабым... зато он превосходный поэт и популяризатор метафизики Шопенгауэра, ещё весьма вероятно что он неплохой психолог - или хотя бы выглядит таковым).
>>160552
Вполне может быть что смысл Ницше как философа лежит в ином. Точно не в "величественных постройках" (морали?), которыми часто занимаются "классические" философы.
А может быть и нет. Опять же, впечатление от его стиля у тех, кто не умеет быть прекрасным писателем - это одно, а у писателей навроде Оскара Уайльда, Гельдерлина и Гейне (которые могут в вещи и получше, по идее) - это совсем другое.
Тогда единственный вопрос - что от него остается после такой суровой критики со всех сторон.
Серьезность ремесла.
Пусть не говорят о даровании, о прирожденных талантах! Можно назвать великих людей всякого рода, которые были малодаровиты. Но они приобрели величие, стали “гениями” (как это обыкновенно говорят) в силу качеств, об отсутствии которых предпочитает молчать тот, кто сознает их в себе: все они имели ту деловитую серьезность ремесленника, которая сперва учится в совершенстве изготовлять части, прежде чем решается создать крупное целое; они посвящали этому свое время, потому что получали большее удовлетворение от хорошего выполнения чего-либо мелкого, второстепенного, чем от эффекта ослепительного целого. Рецепт, например, по которому человек может стать хорошим новеллистом, легко дать, но выполнение его предполагает качества, которые обыкновенно упускаются из виду, когда говорят6 “У меня нет достаточного таланта”. Нужно делать сотню и более набросков новелл, не длиннее двух страниц, но столь отчетливых, что каждое слово в них необходимо; нужно ежедневно записывать анекдоты, пока не найдешь самую выпуклую и действительную форму для них; нужно неутомимо собирать и вырисовывать человеческие типы и характеры; нужно прежде всего как можно чаще рассказывать и слушать чужие рассказы, зорко наблюдая за их действием на присутствующих; нужно путешествовать, как художник-пейзажист и рисовальщик костюмов; нужно делать заметки по отдельным наукам, записывая все, что при хорошем изложении может оказывать художественное действие; наконец, нужно размышлять о мотивах человеческих поступков, не пренебрегать ничем, что может быть здесь поучительным, и денно и нощно коллекционировать такого рода вещи. На это многообразное упражнение нужно затратить лет десять, и тогда то, что создано в мастерской, может быть вынесено на улицу. – Как же поступает большинство? Они начинают не с части, а с целого. Они, быть может, употребят иногда удачный прием, привлекут к себе внимание и отныне начинают употреблять все худшие приемы по весьма простым и естественным основаниям. -–Порой, когда отсутствуют разум и характер, которые должны управлять таким планом жизни художника, место их заступают судьба и нужда, которые заставляют будущего мастера шаг за шагом усваивать себе все условия его ремесла.
> посоветовал бы с сочинений до 1887 года начать
если приглядеться - тот же "Ecce Homo" по содержанию не сильно так далеко уходит от ТГЗ, просто изложено может быть более подробно и другим языком ("Ecce Homo" - совершенно очевидно, не автобиография, а очередное переизложение философии Ницше, особенно конец этой книги в целом-то совпадает с последними скрижалями ТГЗ - 26 и 27)
если учесть слова самого Ницше что с УЗ "начался его поход против морали", то получается, что все его произведения, начиная с "Рождения Трагедии", в общем-то, повязаны одной ("красной") нитью, и в целом свой характер (его воззрения) не меняли никогда (вот так же, как и у Платона, все произведения растут из одного "корня", а не являются эволюцией - короче, подход унитарный, как всегда - наиболее честный и производящий минимальное количество противоречий)
соответственно "Анти-Христ" (не "антихрист", а именно что с дефисом) - это логически следующий акт высказывания и следование принципу "будьте тверды!" - террористическая и авант-гардная литература, направленная на более-менее широкие массы
как философский жест - это изъявление и "Нет", и "Да", и вообще "формула нашего счастья: одно Да, одно Нет, одна прямая линия, одна цель" - где целью является очевидный пикрил, который в целом-то повторяет тезисы изложенные и в ТГЗ, и в ПСДЗ - а именно установление напряжения противостояния "Дионис против Распятого" (с задней мыслью что от христианства не получится избавиться никогда - требуется установить и утвердить противоположность (символического, а не реального) Христа - Диониса (который, по сути, тоже символ, "инструмент", как и Заратустра))
читая его труды вот так, согласованно, "унитарно" - возникает меньше проблем в толковании (да и противоречия часто устраняются банально ввиду механизма принятия противоречий как есть (вместо их "снятия" и/или устранения в смысле полного уничтожения - другими словами, Ницше, скорее всего, ясно понимал, что если он напишет "слабого подтолкни" или "христианина убей" - от этого христиане не исчезнут - соответственно можно в этом плане метода "утверждения противоречия" писать что угодно - ведь согласно его теории все противоречия имеют единый (видимо, четырехъякий (тут делаю намёк)) "корень")
другими словами, всё, что Ницше в целом-то хотел сказать - он высказал (и особой такой нужды в неком "ВкВ" как это сделала его сестра, в целом, у него не было - было разве что очередное "вечное возвращение" и повтор "того же самого" - только другими словами - смысл и метод оставался же тем же, что и в главном его труде "Так говорил Заратустра")
Ницше - это продолжение гётевской наивной веры в эллинизм. С очевидными последствиями. Выше этого уровня он не поднимается (см. те же произведения Манна).
Всё остальное - это апология Сократа Ницше.
Так понятнее?
делает что скажут vs делать всё для удержания власти vs делает что хочет
>https://youtu.be/QhqMx9hnRww
чё несет
У позднего Ницше сверхлюди ~ будущая каста "хозяев мира" >>158444, у них наверное должна быть мораль господ и финансовая помощь жидорептилоидов. У Ницше времен Заратустры, честно говоря, сверхчеловек это что-то смутное, в будущем какой-то выведенный правильной™ культурой "крутой тип людей", сверх!, не чета нынешним. Мораль господ у непозднего Ницше, я думаю, рассматривается как одна из множества существующих моралей (а в этом случае скорее уже существовавших, вымерших). А цель – творить новую мораль новые морали?, а старые скрижали разбить.
Вникнем же наконец в то, какая наивность вообще говорить: «человек должен быть таким-то и таким-то!». Действительность показывает нам восхитительное богатство типов, роскошь расточительной игры и смены форм, а какой-нибудь несчастный поденщик-моралист говорит на это: «Нет! человек должен бы быть иным»?.. Этот лизоблюд и пустосвят знает даже, каким именно должен быть человек; он малюет на стене самого себя и говорит при этом «ессе homo!»... Но даже когда моралист обращается к отдельному человеку и говорит ему: «Ты должен бы быть таким-то и таким-то!» – он не перестает делать себя посмешищем. Индивид есть во всех отношениях частица фатума, еще один закон, еще одна необходимость для всего, что близится и что будет. Говорить ему: «изменись» – значит требовать, чтобы все изменилось, даже вспять... И действительно, были последовательные моралисты, они хотели видеть человека иным, а именно, добродетельным, они хотели сделать его своим подобием, а именно, пустосвятом: для этого они отрицали мир! Не малое безумие! Вовсе не скромный вид нескромности!.. Мораль, поскольку она осуждает, сама по себе, а не из видов, соображений, целей жизни, есть специфическое заблуждение, к которому не следует питать ни малейшего сострадания, идиосинкразия дегенератов, причинившая невыразимое количество вреда!.. Мы, иные, мы, имморалисты, наоборот, раскрыли наше сердце всякому пониманию, постижению, одобрению. Мы не отрицаем с такой легкостью, мы ищем чести для себя в том, чтобы быть утверждающими. Мы все больше ценим такую экономию, которая умеет пользоваться даже всем тем, что прежде отвергалось – отвергалось священным сумасбродством жреца, больным разумом в жреце, – на ту экономию в законе жизни, которая извлекает свою выгоду даже из отвратительных разновидностей пустосвята, жреца, добродетельного, – какую выгоду? – Но сами мы, мы, имморалисты, являемся ответом на это...
>>160812
сверхчеловек - имморалист, принципиально
>У Ницше времен Заратустры
В конце концов никто не может из вещей, в том числе и из книг, узнать больше, чем он уже знает. Если для какого-нибудь переживания нет доступа, для него нет уже и уха. Представим себе крайний случай: допустим, что книга говорит о переживаниях, которые лежат совершенно вне возможности частых или даже редких опытов – что она является первым словом для нового ряда опытов. В этом случае ничего нельзя уже и слышать, благодаря тому акустическому заблуждению, будто там, где ничего не слышно, ничего и нет... Это и есть мой средний опыт и, если угодно, оригинальность моего опыта. Кто думал, что он что-нибудь понимал у меня, тот делал из меня нечто подобное своему образу, нечто нередко противоположное мне, например “идеалиста”; кто ничего не понимал у меня, тот отрицал, что со мной можно и вообще считаться. – Слово “сверхчеловек” для обозначения типа самой высокой удачливости, в противоположность людям "модерна", “добрым” людям, христианам и прочим нигилистам – слово, которое в устах Заратустры, истребителя морали, вызывает множество толков, - почти всюду было понято с полной невинностью в смысле ценностей, противоположных тем, которые были представлены в образе Заратустры: я хочу сказать, как “идеалистический” тип высшей породы людей, как “полусвятой”, как “полугений”… Другой ученый рогатый скот заподозрил меня из-за него в дарвинизме: в нем находили даже столь зло отвергнутый мною “культ героев” Карлейля, этого крупного фальшивомонетчика знания и воли. Когда же я шептала на ухо, что скорее в нем можно видеть Чезаре Борджа, чем Парсифаля, то не верили своим ушам.
>А цель
И для того, чтобы не оставалось никакого сомнения в моем столь же честном, сколь суровом взгляде на этот вопрос, я приведу еще одно положение из своего морального кодекса против порока: под словом “порок” я борюсь со всякого рода противоестественностью или, если любят красивые слова, - с идеализмом.
>>160838
>положение из своего морального кодекса
Цирцея человечества, мораль, извратила – обморалила – все psychologica до глубочайших основ, до той ужасной бессмыслицы, будто любовь есть нечто “неэгоистическое”… Надо крепко сидеть на себе, надо смело стоять на обеих своих ногах, иначе совсем нельзя любить. Это в конце концов слишком хорошо знают бабенки: они ни черта не беспокоятся о бескорыстных, просто объективных мужчинах… Могу ли я при этом высказать предположение, что я знаю бабенок? Это принадлежит к моему дионисическому приданому. Кто знает? Может, я первый психолог Вечно-Женственного... Они все любят меня – это старая история – не считая неудачных бабенок, “эмансипированных”, лишенных способности деторождения. – К счастью, я не намерен отдать себя на растерзание: совершенная женщина терзает, когда она любит… Знаю я этих прелестных вакханок… О, что это за опасное, скользящее, подземное маленькое хищное животное! И столь сладкое при этом!.. Маленькая женщина, ищущая мщения, способна опрокинуть даже судьбу. – Женщина несравненно злее мужчины и умнее его; доброта в женщине есть уже форма вырождения… Все так называемые “прекрасные души” страдают в своей основе каким-нибудь физиологическим недостатком, - я говорю, не все, иначе я стал бы меди-циником. Борьба за равные права есть даже симптом болезни: всякий врач знает это. – Женщина, чем больше она женщина, обороняется руками и ногами от прав вообще: ведь естественное состояние, вечная война полов, отводит ей первое место. Есть ли уши для моего определения любви? Оно является единственным достойным философа. Любовь – в своих средствах война, в своей основе смертельная ненависть полов.
(очевидно, что "мужчина" и "женщина" здесь - это практически воплощённый εἶδος, то есть "равенство" полов Ницше видит просто как смешивание, как если бы господин стал немножечко рабом, а раб - господином, или говоря утончённее - Ницше здесь платонизирует)
Есть мораль господ и мораль рабов, спешу прибавить, что во всех высших и смешанных культурах мы видим также попытки согласовать обе морали, ещё чаще видим, что они переплетаются одна с другою, взаимно не понимая друг друга, иногда же упорно существуют бок о бок - даже в одном и том же человеке, в одной душе.
(то есть современные люди, люди нашего сегодня - это люди смешанной культуры)
>>160812
>господ
Ибо не следует упускать этого из виду: сильные с такою же естественной необходимостью стремятся друг от друга, как слабые друг к другу; если первые сходятся, то случается это лишь в перспективе общей агрессивной акции и общего удовлетворения их воли к власти, вопреки совести каждого из них; последние, напротив, сплачиваются, испытывая удовольствие как раз от этой сплоченности, - их инстинкт при этом утоляется ровно настолько, насколько по сути раздражается и возмущается организацией инстинкт прирожденных "господ" (т. е. человеческой породы хищника-одиночки). В основе каждой олигархии - вся история учит этому - всегда таится тираническая прихоть; каждая олигархия непрерывно сотрясается от напряжения, необходимого каждому входящему в нее индивиду, чтобы оставаться господином над этой прихотью. (Так обстояло, к примеру, у греков. Платон свидетельствует об этом в сотне мест, Платон, знавший себе подобных - и самого себя...)
также это:
«Общее благо» вовсе не идеал, не цель, не какое-нибудь удобоваримое понятие, а только рвотное, - что справедливое для одного вовсе ещё не может быть справедливым для другого, что требование одной морали для всех наносит вред именно высшим людям, словом, что есть разница в рангах между человеком и человеком, а, следовательно, также между моралью и моралью.
>>160838
>морального кодекса
Жить, сохраняя чудовищное и гордое спокойствие; всегда по ту сторону. - По произволу иметь свои аффекты, свои «за» и «против», или не иметь их, снисходить до них на время; садиться на них, как на лошадей, зачастую как на ослов: ведь нужно же уметь пользоваться как их глупостью, так и пылом. Сохранять в своем обиходе три сотни показных мотивов, а также темные очки: ибо есть случаи, когда никто не должен заглядывать нам в глаза, а еще того менее в наши «мотивы». И взять себе в компаньоны этот плутоватый и веселый порок - учтивость. И быть господином своих четырех добродетелей: мужества, прозорливости, сочувствия, одиночества. Ибо одиночество есть у нас добродетель, как свойственное чистоплотности возвышенное влечение, которое провидит, какая неизбежная неопрятность должна иметь место при соприкосновении людей между собою, - «в обществе». Как бы ни было, когда бы ни было, где бы ни было, - всякое общение «опошляет».
Во что я глубже всего погрузился, так это действительно в проблему decadence, - у меня были основания для этого. «Добро и зло» - только вариант этой проблемы. Если присмотришься к признакам упадка, то поймёшь также и мораль - поймёшь, что скрывается за её священнейшими именами и оценками: оскудевшая жизнь, воля к концу, великая усталость.
[Цель:] Ничто существующее не должно быть устранено [в познании], нет ничего лишнего [в картине мира] – отвергаемые христианами и прочими нигилистами стороны существования [Сущего] занимают в иерархии ценностей даже бесконечно более высокое место, чем то, что мог бы одобрить, назвать хорошим инстинкт decadence.
>сверхчеловек
Не разрубать гордиев узел греческой культуры, как сделал Александр, чтобы его концы растрепались по всему белому свету, а связать его, после того как он был распущен, – вот какая теперь стоит задача. В Заратустре я узнаю такого анти-Александра: он сковывает и сплачивает то, что было разрозненным, слабым и вялым, он, если дозволено употребить медицинский термин, обладает вяжущим действием: и в этом отношении он входит в число наиболее крупных правящих сил культуры. Он правит искусствами, религиями, историей различных народов – и все-таки он антипод полигистора, ума, ограниченного сопоставлением и классификацией: ибо он амальгамирует и вселяет душу в сплав, он упрощает мир. Никто не ошибется относительно подобного понимания, если сравнит эту наиболее общую задачу, которую поставил перед ним его гений, с куда более узкой и сиюминутной, о которой нынче обычно думают в первую очередь при имени Заратустра.
>>160842
Как в своем нисходящем движении всякое искусство достигает той точки, где его болезненно разросшиеся приемы и формы обретают тираническое господство над душами юных художников и порабощают их, так и теперь, при закате языков, люди сделались рабами слов; под таким давлением никто уже не в состоянии обнаружить себя самого, говорить простодушно, и немногие вообще способны сохранить свою индивидуальность в борьбе с образованием, стремящимся доказать свою успешность не тем, чтобы, образуя, идти навстречу отчетливым ощущениям и потребностям, а тем, чтобы улавливать индивида в сеть «отчетливых понятий» и учить его правильно мыслить: как будто имеет хоть какой-нибудь смысл делать кого-нибудь существом правильно мыслящим и умозаключающим, если прежде не удалось сделать его правильно ощущающим. И вот когда теперь, посреди столь изувеченного человечества, звучит музыка наших немецких мастеров, то что, собственно, воплощается в звуках? Именно только правильное ощущение, враг всех условных договоров, всякого искусственного отчуждения и непонимания между человеком и человеком: эта музыка есть возвращение к природе, а в то же самое время – очищение и преображение природы; потому что в душах наиболее любящих людей появилось побуждение к такому возвращению, и в их искусстве звучит природа, преображенная любовью.
>>160843
Поэтическое начало в Заратустре проявляется в том, что он мыслит не понятиями, а событиями, которые можно увидеть и пережить, иными словами, он мыслит на мифический лад, как всегда мыслил народ. В основе мифа лежит не идея, как ошибочно полагают чада неестественно-манерной культуры, – нет, он сам есть мышление; он дает представление о мире, но делает это, показывая вереницу событий, поступков и страданий. «Кольцо нибелунга» – это необъятная система мышления без понятийной формы мышления. Возможно, какой-нибудь философ и смог бы поставить рядом с ним нечто вполне соответствующее, но совершенно лишенное картин и поступков и обращающееся к нам одними понятиями. Тогда оказалось бы, что одно и то же представлено в двух раздельных сферах: один раз для народа и один – для его противоположности, теоретического человека. Стало быть, Заратустра обращается не к этому последнему; ведь теоретический человек в подлинной поэзии, то есть мифе, понимает ровно столько же, сколько глухой в музыке, иначе говоря, оба видят какое-то движение, которое кажется им бессмыслицей. Из одной такой раздельной сферы невозможно заглянуть в другую: покуда ты под властью поэта, ты мыслишь вместе с ним, будто ты – существо, умеющее только чувствовать, видеть и слышать; выводы, которые тут делают, суть взаимосвязи между зримыми событиями, и, значит, это не логические, а фактические причинные последовательности.
Если герои и боги таких мифологических драм, какие сочиняет Заратустра, обязаны ясно выражать себя и в словах, то ближайшая опасность будет заключаться в том, что этот язык слов пробудит в нас теоретического человека и тем самым перенесет нас в некую иную, немифическую сферу: и тогда посредством слова мы в конце концов отнюдь не станем лучше понимать, что произошло на наших глазах, а не поймем вообще ничего. Поэтому Заратустра загнал язык назад, в некое исходное состояние, где тот еще почти ничего не смыслит в понятиях, где тот еще и сам есть поэзия, образ и чувство; бесстрашие, с каким Заратустра подошел к этой очень пугающей задаче, показывает, как властно вел его поэтический дух, его, которому приходилось идти следом, куда бы ни держал свой путь его призрачный вожатый. Надо было, чтобы каждое слово этих драм пелось, и исходить они должны были из уст богов и героев: таково было сверхобычное требование, которое Заратустра поставил перед своей языковой фантазией. Любой другой тут, должно быть, пал бы духом; ведь язык наш кажется чуть ли не слишком старым и дряблым, чтобы требовать от него того, чего требовал Заратустра, – и все-таки его удар по скалам исторг из них обильный родник. Заратустра, именно потому, что любил этот язык больше и большего от него требовал, и страдал от его вырождения и истощения больше, чем другие немцы, – страдал от многообразных изъянов и искажений форм, от неповоротливых частиц наших сложноподчиненных предложений, от не дающихся пению вспомогательных глаголов: а ведь все это вещи, вошедшие в язык через грехи и моральные падения. Зато он с глубокой гордостью ощутил еще не исчезнувшие и по сей день самобытность и неисчерпаемость этого языка, певучую силу его корней, в которых он, в противоположность крайне производным, неестественно-риторическим языкам романской группы, почуял чудесную склонность и приуготовление к музыке, к подлинной музыке. Поэзия Заратустры дарит немцам наслаждение, в общении с ним они обретают сердечность и искренность, и ни один немец, за исключением Гёте, не дает так пережить свои чувства другим.
>>160838
>морального кодекса
Как для нашего слуха звучат такие вот утверждения: что страсть лучше, чем стоицизм и ханжество, что быть честным, даже в плохом, лучше, чем потерять себя в нравственности традиции, что свободный человек может быть как добрым, так и злым, но что человек несвободный есть срам природы и отлучен и от небесной, и от земной отрады; наконец, что всякий, кто хочет стать свободным, должен стать им благодаря самому себе, и что свобода никому не достается сама собой, как чудесный дар. Как бы резко и жутко они ни звучали, звуки эти доносятся из того грядущего мира, который по-настоящему нуждается в искусстве и от него же может ждать и настоящего удовлетворения нужды; это язык природы, восстановленной и в сфере человеческого, это именно то, что выше я назвал правильным чувством в противоположность царящему нынче неправильному чувству.
>противоестественностью
Но лишь для природы, а не для противоестественности и неправильного чувства, существуют подлинные удовлетворения и избавления. Противоестественности, если она однажды осознает себя, останется лишь тоска по небытию, естество же стремится к преображению через любовь: первая хочет не быть, второе хочет быть иначе. Кто понял это, тот пусть теперь во всей тишине своей души окинет взглядом вереницу простых мотивов вагнеровского искусства, чтобы спросить себя, добивается ли в них своих целей естество или противоестественность, как они были охарактеризованы только что.
>У Ницше времен Заратустры
>сверхлюди
Чем Заратустра будет для этого народа: тем, чем он не может быть для всех нас, а именно – не провидцем будущего, каким ему, быть может, хотелось бы предстать перед нами, а человеком, который разъясняет и просветляет прошлое...
>>160838
>морального кодекса
Моя мудрость выражается в том, чтобы быть многим и многосущим для умения стать единым – для умения прийти к единому.
Короче, Ницше - эмпирицист. Наследник Юма, что в принципе сходится: весь романтизм - это следствие Юма.
...“Моральный человек стоит не ближе к умопостигаемому [интеллигибельному/метафизическому] миру, чем человек физический, - ибо не существует умопостигаемого [интеллигибельного/метафизического] мира”… Это положение, ставшее твердым и острым под ударами молота исторического познания (lisez: переоценки всех ценностей)...
собственно резюмирует: рациональное и эмпирическое у него растут из одного корня (физического, просто - тела), метафизическое (в т.ч. идеалы и "идолы") - это просто продукт мысли, выдумки (так или иначе - блуждания "электронов" в теле), а "переоценка всех ценностей" - это историческое познание (где "молот" - это принцип "вечного возвращения" как метод отбора и "сохранения всего что было")
соответственно - ничего трансцендентного, кроме как "на бумаге", и даже не сциентизм (потому что учёные просто обожают впадать в метафизику)
всё остальное следует из этого
После того как окончательно выяснилось, что я, собственно, создал мир, друг Пауль также обрел свое место во всемирном замысле: ему надлежит вместе с месье Катуллом Мендесом быть одним из моих великих сатиров и праздничных животных.
Мир прояснился потому, что Бог теперь на земле. Разве Вы не видите, как радуются небеса? Я только что вступил во владение своим царством, брошу Папу в тюрьму и велю расстрелять Вильгельма, Бисмарка и Штекера.
Платоновы построения - лишь точные логические определения [Сущего] существующего.
>что делает жизнь мою хуже, то - её углубляет
>что меня не убивает, то - возвышает над богами
>выбирая худшее, я становлюсь - лучшим
пикрил одобряэ!
>становлюсь - лучшим
«В последний раз я был Фридрихом-Вильгельмом IV». «Это моя жена, Козима Вагнер, привела меня сюда». Довольно часто испускает нечленораздельные крики. Принимает привратника за Бисмарка. Разбивает стакан, «чтобы забаррикадировать вход в комнату осколками стекла». Прыгает по-козлиному, гримасничает и выпячивает левое плечо.
Later he was found to drink his urine, smear his excrements, and collect useless objects (syllogomania). In the last decade of his life he was gradually less able to recognize his friends, was often silent and periodically repeated the same sentence for hours without interruption. Nietzsche died after a stroke on 25 August 1900.
>возвышает над богами
Ну это точно
Много цепей было наложено на человека, чтобы отучить его вести себя как животное: и, действительно, он стал мягче, умнее, радостнее и рассудительнее животных. Но он и до сих пор еще страдает от того, что так долго носил цепи и был лишен чистого воздуха и свободы движений: - цепи же эти, по моему убеждению, которое я уже не раз высказывал, - это тяжелые, замысловатые, ложные, нравственные и метафизические представления. Только, когда будет разорвана последняя цепь болезни, достигнем мы нашей великой цели: полного отделения человека от животного. Теперь мы находимся в разгаре снимания цепей, но должны соблюдать при этом величайшую осторожность. Только облагороженному человеку можно дать свободу духа; он один способен воспринять облегчение жизни, которое исцелит его раны, он один имеет право сказать, что живет только для радости, не имя никакой другой цели, в других устах его изречение: “во мне мир и благоволение к окружающему”, было бы опасным. При этом изречении, на которое имеют право не многие, вспоминает он древние веления, трогательные слова, относящиеся ко всем и засиявшие перед всем человечеством, как лозунг, как знамение, которое будет однако гибельно для всякого, кто преждевременно, не имея на это права, украсит им свое знамя. Еще до сих пор не настало время, чтобы над всеми людьми, как над теми пастухами открылись небеса и они услыхали слова: “На земле мир и в человеке благоволение” . Пока еще это могут вместить только немногие.
Возвращение к праву сильного
Возвращения культа героя и уничтожения культа куколда (христососиянство)
Что-то знакомое, мне кажется это уже где-то было
Еще до сих пор не настало время, чтобы над всеми людьми, как над теми пастухами открылись небеса и они услыхали слова: “На земле мир и в человеке благоволение”. Пока еще это могут вместить только немногие [/одиночки].
чел... ты прав, конечно, но почему в чужих грехах ты ставишь виновным Ницше?
посмотри на нынешнюю ситуацию: в плане военного снаряжения вся Россия > НАТО+Европа - это практический факт
вот об такой "грозности" России Ницше и писал; остальное ты можешь уже сегодня пронаблюдать из взаимодействия с европейцами, современными нам... мы как люди (СНГ зёва Азии) - очевидно, более дикие (но не факт, что более "цельные") - что говорит больше в пользу применимости твоих картинок к России, чем к нынешней Европе
Ницше хуево относился к национализму
Я вообще не понял нахуй ты это высрал
>Я вообще не понял
Сочувствую, изучай немецкий духовный климат времен Ницше и отношение к нему Ницше (по тегам #романтизм, #национализм, #неоязычество и #фёлькише, #вагнер, #антисемитизм, #правосильного и #культгероя и т.д.), а также рецепцию Ницше сразу после его смерти и через 10, 20, ну и 33 года
>правосильного
>антисемитизм
>культгероя
>рецепцию Ницше сразу после его смерти и через 10, 20, ну и 33 года
>в том числе социал-демократия
>типа демократия - это по-ницшевски
просто бинго какое-то пиздец!
>правосильного
отдельно по этому поводу - Ницше писал про мета-философию
фактически это самое "правосильного" есть и будет всегда - так что он критиковал право какого именно сильного должно быть (раз уж существование "сильного" - неизбежно)
Нет такой ситуации, в которой от господина стоило бы ожидать «субъектности» в смысле проявляемой им верности идее. Возлагаемые в этом направлении на него чаяния не должны обманывать: господин, на что явно указывает соответствующий экскурс, функционирует как подпорка, клин, вбитый в положение вещей. На большее в его отношении рассчитывать не стоит. В этом смысле возникает лишь вопрос о том, как субъект действует и ищет свое благо в ситуации, в которой на прочность этого «заклинивания» рассчитывать не приходится.
это смотря с какой стороны подойти к этому вопросу
например тут: https://seinst.ru/files/OIL_GAS/oil-1p1-30.pdf явно показывается что «если история и может что-либо доказать и чему-либо нас научить, то только лишь тому, что частная собственность на средства производства есть необходимая предпосылка цивилизации и материального благополучия»
но это уже не "правосильного" а право справедливого, - Благого, - что возвращает нас к Платону и его труду "Государство", где "правосильного" опровергается в первой книге ("Фрасимах"; перед этим "правобогатого" уже опровергалось в диалоге "Горгий")
даже если брать Фукидида (софиста-историографа) то в итоге получается, что существуют некая эйдетическая "природа человека" которая всё и определяет... но это опять "платонизм" и некая внечеловеческость/божественность/естественность (физическая) - а никакое не "правосильного" (ведь сильный силён не во всём)
притом что на >>161273 у Ницше ответ типа пикрил (и вдобавок аргументация в духе Шопенгауэра "Мир есть мое представление – вот истина, которая имеет силу для каждого живого и познающего существа, хотя только человек может возводить ее до рефлективно-абстрактного сознания; и если он действительно это делает, то у него зарождается философский взгляд на вещи" - которая в целом представлена в афоризме ВН-344, ВН-354, ВН-355 и в предисловии к "Весёлой Науке")
>право справедливого
>правобогатого
Я не понимаю суть этих словосочетаний, набор каких-то делюзий и бестолковых рассуждений. Само слово право в моей картине вытекает из силы, качества воплощать свою волю в мире сметая преграды.
Вся работа античного мира напрасна: у меня нет слов чтобы выразить чудовищность этою. - И принимая в соображение, что эта работа была только предварительной работой, что гранитом его самосознания был заложен лишь фундамент к работе тысячелетий, - весь смысл античного мира напрасен!.. К чему греки? к чему римляне? - Там были уже все предпосылки к научной культуре, все научные методы, было твёрдо поставлено великое несравненное искусство хорошо читать, - эта предпосылка к традиции культуры, к единству науки; естествознание в союзе с математикой и механикой было на наилучшем пути, - понимание фактов, последнее и самое ценное из всех пониманий, имело свои школы, имело уже столетия традиций! Понято ли это? Всё существенное было найдено, чтобы можно было приступить к работе: методы, повторяю десять раз, это и есть самое существенное, а вместе с тем и самое трудное, то, чему упорнее всего противятся привычки и леность. Все дурные христианские инстинкты сидят ещё в нас, и нужно было огромное самопринуждение, чтобы завоевать свободный взгляд на реальность, осмотрительность в действии, терпение и серьёзность в самомалейшем, всю честность познания, - и всё это уже было там! было уже более чем два тысячелетия перед этим! Прибавьте сюда ещё тонкий такт и вкус! Не как дрессировка мозга! Не как “немецкое” образование с вульгарными манерами! Но как тело, как жесты, как инстинкт, - одним словом, как реальность! Всё напрасно! За одну лишь ночь стало это только воспоминанием! - Греки! римляне! Благородство инстинкта, вкус, методическое исследование, гений организации и управления, вера, воля к будущему людей, великое утверждение всех вещей, воплотившихся в imperium Romanum, и очевидных для всех чувств, великий стиль, сделавшийся не только искусством, но реальностью, истиной, жизнью...
Во всём, повторяю, нет ничего произвольного, ничего “деланного”; всё, что нe так, то сделано, - природа там опозорена... Порядок каст, иерархия, только и формулирует высший закон самой жизни; разделение трёх типов необходимо для поддержания общества, для того, чтобы сделать возможными высшие и наивысшие типы, - неравенство прав есть только условие к тому, чтобы вообще существовали права. - Право есть привилегия. Преимущество каждого в особенностях его бытия. Не будем низко оценивать преимущества посредственных. Жизнь, по мере возвышения, всегда становится суровее, - увеличивается холод, увеличивается ответственность. Высокая культура - это пирамида: она может стоять только на широком основании, она имеет, как предпосылку, прежде всего сильную и здоровую посредственность. Ремесло, торговля, земледелие, наука, большая часть искусств, одним словом, всё, что содержится в понятии специальной деятельности, согласуется только с посредственным - в возможностях и желаниях; подобному нет места среди исключений, относящийся сюда инстинкт одинаково противоречил бы как аристократизму, так и анархизму. Чтобы иметь общественную полезность, быть колесом, функцией, для этого должно быть естественное призвание: не общество, а род счастья, к которому способно только большинство, делает из них интеллигентные машины. Для посредственностей быть посредственностью есть счастье; мастерство в одном, специальность - это естественный инстинкт. Было бы совершенно недостойно более глубокого духа в посредственности самой по себе видеть нечто отрицательное. Она есть первая необходимость для того, чтобы существовали исключения: ею обусловливается высокая культура. Если исключительный человек относится к посредственным бережнее, чем к себе и себе подобным, то это для него не вежливость лишь, но просто его обязанность... Кого более всего я ненавижу между теперешней сволочью? Сволочь социалистическую, апостолов чандалы, которые хоронят инстинкт, удовольствие, чувство удовлетворённости рабочего с его малым бытием, - которые делают его завистливым, учат его мести... Нет несправедливости в неравных правах, несправедливость в притязании на “равные” права... Что дурно? Но я уже сказал это: всё, что происходит из слабости, из зависти, из мести. - Анархист и христианин одного происхождения.
написано для посредственностей и "дебилов", если что... потому и выглядит так... логично
К чести священнических натур.
Я думаю, что от того, что разумеет под мудростью народ (а кто нынче не “народ”?), - от той умной коровьей безмятежности, той набожности и пасторской кротости, которая лежит на лугу и серьезно и жующе взирает на жизнь, - именно от этого философы чувствовали себя наиболее отстоящими, вероятно, потому, что были для этого недостаточно “народом”, недостаточно сельскими пасторами. И, конечно, они позже всех примирятся с мыслью, что народ мог бы понять кое-что из того, что как нельзя дальше отстоит от него, - великую страсть познающего, который постоянно живет, должен жить в грозовом облаке высочайших проблем и тягчайших ответственностей (стало быть, отнюдь не созерцательно, извне, равнодушно, надежно, объективно…). Народ чтит совершенно иной сорт человека, когда со своей стороны составляет себе идеал “мудреца”, и тысячекратно в этом прав, осыпая лучшими словами и почестями как раз этого сорта людей: кроткие, серьезно-глуповатые и непорочные священнические натуры и все им родственные – им воздается хвала в народном благоговении перед мудростью. И кому же еще следовало бы народу быть более благодарным, как не этим людям, которые принадлежат к нему и из него выходят, но в качестве посвященных, избранных, принесенных в жертву ради его блага – сами они верят в то, что были принесены в жертву Богу, - перед которыми он может безнаказанно изливать свое сердце, с помощью которых может избавляться от своих тайн, своих забот и сквернот (ибо человек, который “доверяется”, освобождается от самого себя, а тот, кто “исповедался”, забывает). Здесь распоряжается великая нужда: и для душевных нечистот потребны сточные канавы и чистая, очистительная вода в них, потребны стремительные потоки любви и сильные, смиренные, чистые сердца, которые самоотверженно готовят себя к подобной службе необщественного попечения о здоровье, - ибо это есть жертва, священник есть и остается человеческой жертвой… Народ воспринимает таких принесенных в жертву, притихших, серьезных людей “веры” как мудрых, т.е. ставших знающими, как “надежных” в сравнении с собственной его ненадежностью: кто бы мог лишить его слова и этого благоговения? – Но – что справедливо и в обратном порядке – среди философов также и священник считается еще “народом”, а не “знающим”. Прежде всего потому, что и сами они не верят в “знающих”, и уже от этой веры и этого суеверия на них самих несет “народом”. Скромность изобрела в Греции слово “философ” и уступила комедиантам ума роскошную спесь называть себя мудрыми – скромность таких страшилищ гордости и самообладания, как Пифагор, как Платон…
Вполне очевидно, что борьба против церкви является между прочим – ибо она означает многое – и борьбой более пошлых, довольных, доверчивых, поверхностных натур против господства более сложных, более глубоких, более созерцательных, стало быть, против более злых и подозрительных людей, которые сочетали длительное подозрение относительно ценности существования с размышлениями о собственной своей ценности: общий инстинкт народа, его чувственная веселость, его “доброе сердце” восстали против них. Вся римская церковь покоится на южном недоверии к при роде человека, которое Севером искони понималось фальшиво: с таким недоверием получил европейский Юг наследство глубокого Востока, доисторической, таинственной Азии и ее контемпляций. Уже протестантизм есть народный бунт в пользу простодушных, чистосердечных, поверхностных натур (Север всегда был более добродушным и более плоским, чем Юг); но только французская революция окончательно и торжественно вложила скипетр в руки “доброго человека” (овцы. Осла, гуся и всего, что неизлечимо плоско и визгливо созрело для сумасшедшего дома “современных идей”). (К чести homines religiosi.)
...
Насколько еще можно обойтись без морали? Обнаженный человек вообще постыдное зрелище – я говорю о нас, европейцах ( а никак не о европеянках!). Допустим, что какое-то веселое общество за обеденным столом вдруг увидело бы себя раздетым догола коварной выходкой какого-нибудь волшебника; я полагаю, что исчезло бы не только веселье и самый сильный аппетит, - по-видимому, мы, европейцы, вовсе не можем обойтись без того маскарада, который называется одеждой. Не должно ли иметь столь же прочные основания и одеяние “моральных людей”, их закутывание в моральные формулы и правила приличия, вся благонамеренная подтасовка наших поступков под понятия “долг”, “добродетель”, “чувство солидарности”, “порядочность”, “самоотверженность”? Не то чтобы я думал, что здесь маскируется в нас какая-то человеческая злоба и низость, короче, скверный дикий зверь; напротив, моя мысль в том, что мы именно в качестве ручных зверей являем собою постыдное зрелище и нуждаемся в моральном одеянии, - что “внутренний мир человека” в Европе давно уже не в такой степени скверен, чтобы “выставляться напоказ” (чтобы тем самым быть прекрасным). – Европеец одевается в мораль, так как он стал больным, немощным, увечным зверем, имеющим все основания быть “ручным”, так как он – почти уродец, нечто недоделанное, слабое, неуклюжее… Не ужас, внушаемый хищным зверем, находит моральное одеяние необходимым, но стадное животное со своей глубокой посредственностью, боязнью и скукой от самого себя. Мораль наряжает европейца – сознаемся в этом! – во что-то более благородное, более значительное, более импозантное, в “божественное”…
1. ...
1.1...
1.2...
1.2.1...
...
2.
2.1...
?
>как Витгенштейн
Я лично что-то начинал понимать у Витгенштейна совсем не из его этих порядков, а когда сопоставлял пропозиции в которых используются одни понятия (вводятся, по поводу них что-то формулируются и когда основные понятия связываются друг с другом), и они могут быть разбросаны где-то в 1.2415 и 3.167 и т.п.
>витиевато
Половина текста из всех книг у Ницше по-моему это афоризмы или короткие записи размером от одного до 10 предложений. Иногда ему удается связать штук 5 записей между собой и получается примерно 5 страничек на одну тему, но большинство мыслей выражены так, что с рядом стоящими вообще не связаны.
И отличный ты пример привел Витгенштейна, у которого, надеюсь ты знаешь, есть не только Логико-философский трактат а еще ряд произведений. Одно из них например называется даже "Zettel", а не только по формату этим является
Ницше не пишет "витиевато", он вообще редко использует какие-то сложные особо-философские понятия.
По сути, метафизическая и онтологическая база у него тут >>160856 тут >>161190 пикрил тут >>161279 и пикрил тут >>161279 (кроме задавания вопроса "насколько можно обойтись без морали?" и "насколько можно обойтись без метафизики?" он ещё задаёт вопрос - "насколько можно обойтись без религии?")
>>161331
пикрил тут >>161281 то есть (заместо последнего)
что до теории языка/речи и теории истинности - у него есть лекция "Об истине и лжи во вненравственном смысле" и вышеперечисленные афоризмы из "Весёлой Науки"
О звери мои, продолжайте болтать и дайте мне послушать вас! Освежают меня речи ваши; там, где так беззаботно болтают, мир кажется мне садом, раскинувшимся передо мной.
Как приятно, что есть в мире слова и звуки: слова и звуки – разве они не призрачные мосты и радуги для всего, что разъединено навеки?
У каждой души – свой особый мир, и мир другой души для нее – мир иной.
Как раз в вещах, наиболее схожих друг с другом, красивее всего лжет видимость сходства; ибо самую малую пропасть труднее всего преодолеть.
Разве может быть для меня что-нибудь – вне меня? Ничего нет вне нас! Но слыша звуки, мы забываем об этом; как прекрасно, что мы забываем!
Не для того ли даны вещам имена и звуки, чтобы человек наслаждался вещами? Говорить – это прекрасное безумие: говоря, человек танцует над всеми вещами.
Как приятна всякая речь и ложь звуков! Звуками танцует наша любовь по многоцветным радугам
В остальном - это, по сути, всё? Повторюсь - у него не так уж много всяких сверхтонких и суперсложных суждений...
>>161331
>>161332
то есть формула "воля жизни = воля к власти" (не "к жизни", а "жизни" - тонкость перевода с немецкого где "к" это "zur") представлена была уже в ВН 349:
Хотеть сохранить самого себя есть выражение бедственного состояния, некоего ограничения основного импульса собственной жизни, восходящего к расширению власти и в этом волении довольно часто подвергающего сомнению чувство самосохранения и жертвующего им. Пусть сочтут это за симптом, когда отдельные философы, как, например, чахоточный Спиноза, усматривали, должны были усматривать решающее значение именно в так называемом импульсе самосохранения: это были люди, находившиеся как раз в бедственном состоянии. Что наше современное естествознание столь основательно спуталось со спинозовской догмой (вконец и грубее всего в дарвинизме с его непостижимо односторонним учением о “борьбе за существование”) – это коренится, по-видимому, в происхождении большинства естествоиспытателей: они принадлежат в этом отношении к “народу”, их предки были бедными и незначительными людьми, которые слишком хорошо и сблизи знали тяготы хлеба насущного. От всего английского дарвинизма отдает как бы удушливой атмосферой английского перенаселения, как бы мелколюдным запахом нужды и тесноты.. Но в качестве естествоиспытателя нужно было выйти из своего человеческого закутка – а в природе царит не бедственное состояние, но изобилие, расточительность, доходящая даже до абсурда. Борьба за существование есть лишь исключение, временное ограничение воли к жизни; великая и малая борьба идет всегда за перевес, за рост и распределение, за власть, сообразно воле к власти, которая и есть как раз воля к жизни. (Еще раз происхождение ученых.)
или перефразировано, ранее
Одним управляют потребности его природы, принимая форму страстей, у другого привычка слушать и повиноваться, у третьего логическое сознание, у четвертого каприз и умышленные скачки в сторону. Но все четверо полагают свободу воли именно в том, что их крепче всего связывает: это похоже на то, если б шелковичный червь думал, что свобода его воли заключается именно в его прядении Отчего это происходит? По-видимому, оттого, что каждый чувствует себя свободным при подъеме чувства жизни, т. е., как выше сказано, или при удовлетворении страстей, или при исполнении обязанности, или при познании, или при своеволии. То, что дает силу и оживление индивидууму, считает он элементом своей свободы, полагая, что зависимость и тупоумие всегда идут рука об руку, так же как свобода и подъем жизненного чувства. При этом опыт, вынесенный человеком из общественно - политической области, ошибочно переносится в область чистой метафизики: в первой, если человек силен, то он и свободен, живое чувство радости и горя, высота надежд, смелость желаний, сила ненависти составляют там принадлежность властителя, между тем как зависимый и раб угнетен и тупоумен. Учение о свободе воли есть изобретение властвующих сословий. (Откуда произошло учение о свободе воли.)
и сама формула "воля к власти" даже не является такой главной и ведущей, как это пытаются представить, а скорее вечное возвращение занимает главенствующую роль (когда "сверхчеловек" это даже какой-то пастуший концепт)
соответственно "вечное возвращение" как таковое раскрывается в ВН 341 ("Величайшая тяжесть"), и в главах ТГЗ c "Выздоравливающий" [от нигилизма, decadence/вырождения (а не "добра и зла") и противоестественности] по "Семь печатей" (где "звери" разъясняют концепцию ВВ "простым языком", а сам Заратустра формулирует её более точно и экзистенциально - в "Другая плясовая песнь", - притом что полный комментарий к заключительному стиху этой главы представлен в ТГЗ-4 (самим Ницше) в главе "Песнь странствующих в ночи" ("Das Nachtwanderlied" или бывает ещё "Песнь опьянения"))
в силу того, что Ницше часто повторяет один и тот же концепт в своих трудах разными словами (не всегда даже своими) начиная буквально с "Рождения трагедии" его собственные труды и являются тем самым Kommentar/комментарием к его же трудам; а краткое описание себя и своих трудов он сам дал в "Ecce Homo", сжав критику до максимума в "Сумерки Идолов" и совсем уж упростив тезис и смысл в "Анти-Христ"
Поэтическое начало в Заратустре проявляется в том, что он мыслит не понятиями, а событиями, которые можно увидеть и пережить, иными словами, он мыслит на мифический лад, как всегда мыслил народ. В основе мифа лежит не идея, как ошибочно полагают чада неестественно-манерной культуры, – нет, он сам есть мышление; он дает представление о мире, но делает это, показывая вереницу событий, поступков и страданий. «Кольцо нибелунга» – это необъятная система мышления без понятийной формы мышления. Возможно, какой-нибудь философ и смог бы поставить рядом с ним нечто вполне соответствующее, но совершенно лишенное картин и поступков и обращающееся к нам одними понятиями. Тогда оказалось бы, что одно и то же представлено в двух раздельных сферах: один раз для народа и один – для его противоположности, теоретического человека. Стало быть, Заратустра обращается не к этому последнему; ведь теоретический человек в подлинной поэзии, то есть мифе, понимает ровно столько же, сколько глухой в музыке, иначе говоря, оба видят какое-то движение, которое кажется им бессмыслицей. Из одной такой раздельной сферы невозможно заглянуть в другую: покуда ты под властью поэта, ты мыслишь вместе с ним, будто ты – существо, умеющее только чувствовать, видеть и слышать; выводы, которые тут делают, суть взаимосвязи между зримыми событиями, и, значит, это не логические, а фактические причинные последовательности.
какую-то попытку свести его метафизику к типично философскому виду (для "теоретического человека") сделал Гюнтер Абель: https://www.degruyter.com/document/doi/10.1515/9783110858334 и https://www.degruyter.com/document/doi/10.1515/9783110522280/html
понятие "сверхчеловек" (взятое у Альфреда Эспинаса) можно видеть так (опять, комментарий самого Ницше):
Не разрубать гордиев узел греческой культуры, как сделал Александр, чтобы его концы растрепались по всему белому свету, а связать его, после того как он был распущен, – вот какая теперь стоит задача. В Заратустре я узнаю такого анти-Александра: он сковывает и сплачивает то, что было разрозненным, слабым и вялым, он, если дозволено употребить медицинский термин, обладает вяжущим действием: и в этом отношении он входит в число наиболее крупных правящих сил культуры. Он правит искусствами, религиями, историей различных народов – и все-таки он антипод полигистора, ума, ограниченного сопоставлением и классификацией: ибо он амальгамирует и вселяет душу в сплав, он упрощает мир. Никто не ошибется относительно подобного понимания, если сравнит эту наиболее общую задачу, которую поставил перед ним его гений, с куда более узкой и сиюминутной, о которой нынче обычно думают в первую очередь при имени Заратустра.
вообще советую сравнить Ницше с Луманом (последний тоже крайне плотно изучал тему именно нигилизма; они оба могли бы взять многое друг у друга): https://ru.wikipedia.org/wiki/Луман,_Никлас
если что, философ аристократии - это Левинас: https://ru.wikipedia.org/wiki/Левинас,_Эммануэль
> Возможно, какой-нибудь философ и смог бы поставить рядом с ним нечто вполне соответствующее, но совершенно лишенное картин и поступков и обращающееся к нам одними понятиями. Тогда оказалось бы, что одно и то же представлено в двух раздельных сферах: один раз для народа и один – для его противоположности, теоретического человека. Стало быть, Заратустра обращается не к этому последнему; ведь теоретический человек в подлинной поэзии, то есть мифе, понимает ровно столько же, сколько глухой в музыке, иначе говоря, оба видят какое-то движение, которое кажется им бессмыслицей.
Этот пассаж разъясняется и обосновывается тут (против хрупкого и ненадёжного "льда" теорий - и в пользу афористичности, как формы, исключающей всякую теорию):
Мы, безродные.
Среди нынешних европейцев нет недостатка в таких, которые вправе называть себя безродными в окрыляющем и славном смысле этого слова, - к ним пусть и будет недвусмысленно обращена моя тайная мудрость и gaya scienza. Ибо участь их сурова, надежда неверна; было бы непростым фокусом придумать для них утешение – да и чем бы это помогло! Мы, дети будущего, как смогли бы мы быть дома в этом настоящем! Мы неблагосклонны ко всем идеалам, в которых кто-либо мог бы еще чувствовать себя уютно даже в это ломкое, поломанное переходное время; что же до их “реальностей”, мы не верим в их долговечность. Лед, по которому сегодня можно еще ходить, стал уже очень тонок: дует весенний ветер, мы сами, мы, безродные, являем собою нечто проламывающее лед и прочие слишком тонкие “реальности”… Мы ничего не “консервируем”, мы не стремимся также обратно в прошлое, мы нисколько не “либеральны”, мы не работаем на “прогресс”, нам вовсе не нужно затыкать ушей от базарных сирен будущего, то, о чем они поют: “равные права”, “свободное общество”, “нет больше господ и нет рабов”, не манит нас! - мы просто царство справедливости и единодушия (ибо оно при всех обстоятельствах стало бы царством глубочайшей посредственности и китайщины), мы радуемся всем, кто, подобно нам, любит опасность, войну, приключения, кто не дает себя уговорить, уловить, умиротворить, оскопить, мы причисляем самих себя к завоевателям, мы размышляем о необходимости новых порядков, также и нового рабства, - ибо ко всякому усилению и возвышению типа “человек” принадлежит и новый вид порабощения – не правда ли? При всем этом мы должны чувствовать себя как на иголках в век, который горазд бахвалиться тем, что он самый человечный, самый кроткий, самый правовой из всех бывших до сих пор под солнцем? Достаточно скверно, что как раз при этих прекрасных словах возникают у нас тем более безобразные задние мысли! Что мы видим в них лишь выражение – и маскарад – глубокого расслабления, утомления, старости, скудеющей силы! Какое нам дело до мишуры, с помощью которой больной приукрашивает свою слабость! Пусть он выставляет ее напоказ, как свою добродетель, - не подлежит никакому сомнению, что слабость делает кротким, ах, таким кротким, таким правовым, таким безобидным, таким “человечным”! – “Религия сострадания”, в которую нас хотели бы обратить, - о, нам достаточно известны истеричные самцы и самки, которым нынче нужна как раз эта религия для покрывала и наряда! Мы не гуманисты; мы никогда не рискнули бы позволить себе разглагольствовать о нашей “любви к человечеству” – для этого мы недостаточно актеры! Или недостаточно сен-симонисты, недостаточно французы! Нужно глубоко погрязнуть в галльском излишестве эротической раздражительности и влюбчивой нетерпеливости, чтобы, все еще продолжая играть в порядочность, лезть на человечество со своей похотью… Человечество! Была ли еще более гнусная карга среди всех старух (разве что “истина”: вопрос для философов)? Нет, мы не любим человечества; но, с другой стороны, мы далеко и не “немцы”, в расхожем нынче смысле слова “немецкий”, чтобы лить водну на мельницу национализма и расовой ненависти, чтобы наслаждаться национальной чесоткой сердца и отравлением крови, из-за которых народы в Европе нынче отделены и отгорожены друг от друга, как карантинами. Мы слишком независимы для этого, слишком злы, слишком избалованы, слишком к тому же хорошо обучены, слишком “выхожены”; мы во всяком случае предпочитаем этому жить в горах, в стороне, “несвоевременно”, в прошлых или грядущих столетиях, лишь бы уберечь себя от тихого бешенства, к которому мы были бы приговорены, будучи свидетелями политики, опустошающей немецкий дух тщеславием, и к тому же мелочной политики, - разве не вынуждена она, во избежание распада собственного ее творения, посадить его между двух смертельных ненавистей? разве не должна она желать увековечения партикуляризма в Европе?.. Мы, безродные, мы, как “новейшие люди”, слишком многогранны и разнородны по своей расе и происхождению и, следовательно, мало искушены в том, чтобы принимать участие в изолгавшемся самопреклонении и блуде, которые нынче выпячиваются в Германии в качестве вывески немецкого образа мыслей и которые выглядят двукратно лживыми и непристойными у народа, обладающего “историческим чувством”. Мы, одним словом, - и пусть это будет нашим честным словом! – добрые европейцы, наследники Европы, богатые, перегруженные, но и обремененные чрезмерным долгом наследники тысячелетий европейского духа: как таковые, мы вышли из-под опеки и христианства и чужды ему, именно потому, что мы выросли из него и что наши предки были самыми беспощадно честными христианами христианства, жертвовавшими во имя веры имуществом и кровью, сословием и отечеством. Мы – делаем то же. Но во имя чего? Во имя нашего неверия? Во имя всякого неверия? Нет, вам это лучше известно, друзья мои! Скрытое да в вас сильнее, чем любые нет и может быть, которыми вы больны вместе с вашим веком; и когда вам придется пуститься по морям, вы, невозвращенцы, то и вас вынудит к этому – вера!..
Ниньше поэт неоклассицист, а Витги полнейший модернист. А ловко он тебя затралел циферками! Ты думал, darin gibt es Sinn und Exaktheit?
>скорее вечное возвращение занимает главенствующую роль
и то неправда: признаюсь, что самым глубоким возражением против «вечного возвращения», моей ужаснейшей мысли, - были всегда мать и сестра
> выражаясь в форме загадки, я умер уже в качестве моего отца, но в качестве моей матери я еще живу и старею
> двойственное происхождение как бы от самой высшей и от самой низшей ступени на лестнице жизни
> ...во что я глубже всего погрузился, так это действительно в проблему decadence, - у меня были основания для этого; «добро и зло» - только вариант этой проблемы...
> получил прозвище «маленький пастор»
это притом, что больше всего успеха в отношениях у Ницше было в отношениях с женщинами, которые относились к нему... по-матерински
Если лишить дерево кроны, оно засохнет и станет голым, а птицы покинут ветви. Нашу семью лишили главы, вся радость исчезла из наших сердец, и в нас воцарилась глубокая печаль. Но стоило ранам немного затянуться, как они вновь болезненно разрывались. - В то время мне однажды приснилось, что я слышу в церкви органную музыку, как будто на похоронах. Когда я понял, в чем дело, внезапно поднялась могила, и из нее появился мой отец в погребальной одежде. Он поспешил в церковь и вскоре вернулся с маленьким ребенком на руках. Курган открылся, он залез внутрь, и крышка откинулась. Сразу же смолкает рокочущий звук органа, и я просыпаюсь - потому что на следующий день после той ночи Иосиф внезапно заболевает, у него начинаются конвульсии, и через несколько часов он умирает. Наша боль была безмерной. Моя фантазия была полностью исполнена. Маленькое тельце также было положено на руки отца - в этом двойном несчастье Бог на небесах был нашим единственным утешением и защитой. Это случилось в конце января 1850 года.
>понятие "сверхчеловек" (взятое у Альфреда Эспинаса) можно видеть так (опять, комментарий самого Ницше):
Идеал духа, который наивно, стал быть, сам того не желая и из бьющего через край избытка полноты и мощи играет со всем, что до сих пор называлось священным, добрым, неприкосновенным, божественным; для которого то наивысшее, в чем народ по справедливости обладает своим ценностным мерилом, означало бы уже опасность, упадок, унижение или, по меньшей мере, отдых, слепоту, временное самозабвение; идеал человечески-сверхчеловеческого благополучия и благоволения, который довольно часто выглядит нечеловеческим, скажем, когда он рядом со всей бывшей на земле серьезностью, рядом со всякого рода торжественностью в жесте, слове, звучании, взгляде, морали и задаче изображает как бы их живейшую непроизвольную пародию, - и со всем тем, несмотря на все то, быть может, только теперь и появляется впервые великая серьезность, впервые ставится вопросительный знак, поворачивается судьба души, сдвигается стрелка, начинается трагедия…
>В своем диком естестве лучше всего отдыхаешь от своей неестественности, своей духовности… Я хочу раз навсегда не знать многого. – Мудрость полагает границы также и познанию.
Быть может, мы, философы, все без исключения относимся нынче к знанию скверно: наука растет, наиболее ученые из нас близки к открытию, что они слишком мало знают. Но было бы гораздо хуже, если бы дело обстояло иначе – если бы мы знали слишком много; нашей самопервейшей задачей было и остается: самим не путать себя. Мы являемся чем-то иным, чем ученые; хотя и нельзя обойтись без того, чтобы мы, между прочим, были и учеными. У нас иные потребности, иной рост, иное пищеварение: нам потребно большее, нам потребно и меньшее. Сколько нужно духу для его питания – нет формулы, смогшей бы это определить; если же его вкус обращен к независимости, к быстрой ходьбе, к странствованию, к приключениям, быть может, до которых доросли лишь самые проворные, то он охотнее живет на скудной диете, но привольно, нежели связанным и откормленным. Не жира, но величайшей гибкости и силы хочет танцор от своего питания, - и я не знаю, чем еще желал бы быть ум философа, как не хорошим танцором. Именно танец и есть его идеал, его искусство, в конце концов и его единственное благочестие, его “богослужение”…
Они распинают того, кто пишет новые ценности на новых скрижалях, они приносят себе в жертву будущее – они распинают все человеческое будущее!
Добрые – были всегда началом конца...
И какой бы вред ни нанесли клеветники на мир, - вред добрых самый вредный вред.
Сохраняющее род.
Самые сильные и самые злые умы до сих пор чаще всего способствовали развитию человечества: они непрестанно воспламеняли засыпающие страсти – всякое упорядоченное общество усыпляет страсти, - они непрестанно пробуждали чувство сравнения, противоречия, взыскания нового, рискованного, неизведанного, они принуждали людей выставлять мнения против мнений, образцы против образцов. Это делалось оружием, ниспровержением межевых знаков, чаще всего оскорблением благочестия, - но и новыми религиями и нравоучениями! Каждому учителю и проповеднику нового присуща та же “злость”, которая дискредитирует завоевателя, хотя она и обнаруживается более утонченно, без моментального перехода в мышечные реакции, и именно поэтому не столь дискредитирующим образом! Новое, однако, при всех обстоятельствах есть злое, нечто покоряющее, силящееся ниспровергнуть старые межевые знаки и старые формы благочестия, и лишь старое остается добрым! Добрыми людьми во все времена оказываются те, кто поглубже зарывает старые мысли и удобряет ими плодоносную ниву, - земледельцы духа. Но каждая земля в конце концов осваивается, и все снова и снова должен появляться лемех злого. – Нынче существует одно основательное лжеучение морали, особенно чествуемое в Англии: согласно этому учению, понятия “добро” и “зло” являются результатами опытных наблюдений над “целесообразным” и “нецелесообразным”; согласно ему, то, что называется “добрым”, содействует сохранению рода, а то, что называется “злым”, вредит ему. На деле, однако, злые влечения целесообразны, родоохранительны и необходимы не в меньшей степени, чем добрые, - лишь функция их различна.
Мы моментально конструируем новый и зримый нами образ с помощью всех прежних проделанных нами опытов лишь в меру нашей честности и справедливости. Не существует никаких других переживаний, кроме моральных, даже в области чувственного восприятия.
Там, где мы застаем мораль, там находим мы расценку и иерархию человеческих стремлений и поступков. Эта оценка и иерархия всегда оказываются выражением потребностей общины и стада: то, что идет им на пользу во-первых, во-вторых и в-третьих, - это и служит высшим масштабом при оценке каждой в отдельности. Моралью каждый приписывает себе ценность. Поскольку условия сохранения одной общины весьма отличались от условий сохранения другой, то существовали весьма различные морали, и с точки зрения предстоящих еще существенных преобразований стад и общин, государств и обществ можно решиться на пророчество, что впереди предстоят еще весьма различные морали. Моральность есть стадный инстинкт в отдельном человеке.
>>161565
Где начинается добро. Там, где слабое зрение не способно уже разглядеть злое влечение, как таковое, из-за его рафинированности, человек полагает царство добра, и ощущение того, что отныне он пребывает в царстве добра, приводит все его влечения, до этого спугиваемые и ограничиваемые злым влечением, в возбуждение, которое переживается как чувство уверенности, удовольствия, благосклонности. Итак: чем тупее глаз, тем шире простирается добро! Отсюда вечная веселость народа и детей! Отсюда угрюмость и родственная нечистой совести тоска великих мыслителей!
Как чудесно и неискушенно и в то же время как ужасно и иронично чувствую я себя со своим познанием по отношению ко всей полноте бытия! Я открыл для себя, что прежний человеческий и животный мир, да и вообще глубочайшая древность и прошлое всего ощутимого бытия продолжает во мне творить, любить, ненавидеть, завершать, - я внезапно пробудился среди этого сна, но пробудился лишь к сознанию. Что я именно сновижу и должен впредь сновидеть, дабы не сгинуть, подобно тому как должен пребывать во сне лунатик, дабы не сорваться. Чем же является для меня теперь “видимость”! Поистине не противоположностью какой-то сущности – разве же могу я высказать о какой-либо сущности нечно иное, кроме самих предикатов ее видимости! Поистине не мертвой маской, которую можно было бы напялить на какой-то неизвестный икс, но и вполне содрать с него! Видимость для меня – это самое действующее и живущее, которое заходит столь далеко в своем самоосмеянии, что дает мне почувствовать, что здесь все есть видимость и обманчивый свет и танец призраков и ничего больше, - что между всеми этими сновидцами и я, “познающий”, танцую свой танец; что познающий – это только средство продлить земной танец и лишь постольку принадлежит к церемониймейстерам бытия и что возвышенная последовательность и взаимосвязь всяческого познания есть и будет, пожалуй, высочайшим средством обеспечить общность грез и взаимопонимания всех этих сновидцев и тем самым длительность сновидения.
День сменяется на ночь
Люди рождаются и умирают
Люди скуфеют и стареют
Мне 20 лет, через лет 10 я женюсь на жирной скуфины, напложу выблядков, потом жена подаст на развод и я буду всю оставшуюся жизнь платить ей алименты, так же как и все остальные поколения что были до меня
Это колесо сансары
В чем я не прав?